Интервью с генеральным директором ЧОП “РОДОН” Игорем Ивановичем Ковалевым

Игорь Иванович! В детстве у каждого человека есть мечта. Кто-то хочет быть космонавтом, кто-то артистом, а кто-то военным. Какая мечта была у Вас в детстве?

— Интересный вопрос. Наверное, я отношусь к тому поколению мальчишек, которые родились в ту пору, когда у всех была одна мечта – стать офицером. В основном мое поколение было ориентировано патриотически, каждый второй мечтал пойти в армию и стать сержантом, либо поступить в военное училище и стать офицером. Точно так же и я, учась в школе мечтал о том, что буду поступать в военное училище.

– Нам стало известно, что свои первые погоны и первое место службы вы увидели во сне. Правда-ли это?

– Да это правда! (улыбается) И не просто увидел, там целая история была, почти мистическая…

После окончания 9-го класса я первый раз посетил Москву, и один из моих родственников, к которому я ехал в гости, привел меня на Красную Площадь и показал смену караула кремлевского полка возле Мавзолея Ленина. Я настолько был впечатлен торжественностью этого воинского ритуала, что в один момент мне захотелось стать солдатом этого полка. Мне действительно снилась эта служба, как будто бы я солдат кремлевского полка, эта форма, эти васильковые погоны бойцов. И надо было такому случиться, что после окончания 10-го класса школы, буквально через неделю после выпускного вечера, ко мне домой нагрянул подполковник с васильковыми погонами, который спросил: «Кто есть дома из взрослых?». Дома в это время была бабушка, потому что отец и мать были на работе, и бабушка отвечала на все вопросы этого подполковника: как учится, чем занимается, как себя ведет, слушается, не слушается и так далее. Позже, когда вечером родители вернулись с работы, я узнал что этот подполковник, кроме нашего дома, посетил школу, соседей и сельсовет, я же родился и рос в сельской местности, а на селе соседи и сельсовет знают все про всех. Тогда я естественно не понимал, кто это был и зачем приезжал, и особо ни на что не надеялся, мы были достаточно далеко от Москвы, небольшое село в Могилевской области, где я родился, и вдруг Кремль, Москва, военная служба – эти вещи были для нас далекими и закрытыми, да и спросить особо было некого. И потом, недели через две, меня вызывают в военкомат, прохожу комиссию, и моя мечта начала сбывается… Кроме, как мистикой и счастливым стечением обстоятельств это никак не назвать. Оказалось, что приезжавший офицер был начальником сержантской школы кремлевского полка, подполковник Макаренко, и тогда впервые в кремлевский полк начали призывать ребят из Могилевской области. А так как я закончил школу с отличием, спортсмен, общественник, заместитель секретаря комсомольской организации школы, везде участвовал, во всех мероприятиях, то естественно в военкомате меня рекомендовали. Я прошел через все аттестации, комиссии, проверки которые надо проходить в кремлевский полк без сучка, без задоринки, да и здоровье у меня было отличное!

Но, что ещё интересно, я же хотел поступать в Тбилисское артиллерийское военное училище, а меня не пропустили, потому что военком сказал: «После армии захочешь, пойдешь в Калининградское инженерное училище, на Тбилисское у нас с Беларуси разнарядки нет!».

Таким образом, в 1976м году я был призван в кремлевский полк, а моя мечта, стать офицером, отложилась.

В армии закончил сержантскую школу, и в 1977м году стал младшим сержантом. Так началась моя военная служба уже как командира кремлевского полка. То есть мечта моя сбылась. Это был интересный момент в моей биографии.

– Не пожалели, что не стали артиллеристом?

– Я нисколько не огорчился о том, что не попал в военное училище, а попал в воинскую часть, которая была выше всего, это был для меня, скажем так, подарок судьбы – попасть в прославленную, знаменитую и элитную часть вооруженных сил Российской Федерации – Кремлевский полк, хотя он относился к КГБ. Я два года прослужил в Кремлевском полку в звании старшего сержанта, потом в должности зам командира взвода. Я хотел стать офицером, и стремился к этому всеми силами: сдал подряд две проверки, стал отличником боевой, строевой и политической подготовки, был награжден значком Кремлевский полк – это был очень ценный такой знак для всех солдат, которые в нем служили.

Затем в 1978м поступил в Ленинградское высшее политическое училище СССР году. то есть я свою мечту все-таки довел до конца!

– После Кремлевского полка Вам все дороги были открыты! С поступлением в военное училище проблем точно не было, не то, что после школы…

– На вступительных экзаменах, к которым я с усилием усердно готовился, поблажек никому не делали и на форму особо не глядели. У меня кстати была такая курьезная ситуация, когда я сдавал экзамен по математике…

– Я был уверен в себе, своих знаниях, буквально за каких-то полчаса решил то, что нужно было решить по билету – задачи, уравнения, подготовил устную часть. Сажусь сдавать перед комиссией, все нарисовал, написал все формулы, все объяснил, и в одном месте я споткнулся – не могу по русскому сказать части дроби, числитель и знаменатель. Дело в том, что я родился в Беларуси, и в сельских школах, как правило, все учились на белорусском языке, и все учебники были тоже на белорусском языке. У меня вертится в голове на белорусском, лічнік і назоўнік.

И тут я, видимо от волнения, напрочь забыл, что лічнік і назоўнік — это числитель и знаменатель, ну не могу вспомнить, хоть убейся!!! Экзаменаторы естественно думают, что я все списал, я объясняю, что нет. В итоге на дополнительном примере у них на глазах всё решил, показал, где лічнік, а где назоўнік, которые так и не перевел на русский. В итоге получил 4 вместо 5, потому что запнулся на определении, всё-таки Питер не белорусское село, тут привлекались ко вступительным экзаменам преподаватели с высших учебных заведений, хотя я и был сержантом в форме, снисхождения не делали. Вот такой вот курьез…

– А как складывалась Ваша офицерская карьера?

– После училища я попал в дивизию Дзержинского, опять же рядом с Кремлевским полком. Внутренние войска и дивизия Дзержинского принимали участие в охране общественного порядка: цепочки оцепления демонстраций и шествий, участие в воинском параде, которые 7 ноября, 1 мая и 9 мая проходили на Красной площади. И я соответственно, будучи уже лейтенантом, частенько встречался со своими бывшими командирами у стен Кремля.

Проходя службу в прославленной дивизии в 1991м году закончил академию имени Ленина. Это был наш последний выпуск Советского Союза. Сейчас бывшая Академия называется Военным Университетом. После окончания снова вернулся в дивизию, и после непродолжительной службы на Урале, закончил службу опять же в Москве. То есть моя офицерская служба начиналась в дивизии имени Дзержинского, и там же и закончилась.

– Пройдя такую хорошую военную школу, начиная от солдата, до полковника; в Кремлевском полку получить звание сержанта – что тоже не у всех получается; политическое училище – это тоже непростая веха в жизни советского офицера. Была ли вербовка Вас в КГБ?

– Да, мои офицеры, командиры мне предлагали поступать в Училище Верховного Совета, в Голицинское высшее пограничное военно-политическое училище, в том числе и в высшую школу КГБ имени Дзержинского, но как обычно, всегда во всех этих замыслах есть нюансы…

В Ленинградское политическое училище МВД я пошел потому, что мой товарищ Саша Мальцев, тоже зам.ком взвода, тоже сержант, предложил поехать в Питер  поступать в это училище, где раньше учился его отец. Он говорил, что это лучшее училище с прекрасными характеристиками, а других училищ я просто не знал, да и вдвоем веселее что-ли. А так, предложения от безопасников конечно же были, но судьба один раз пишется. Нельзя в одну и ту же реку дважды войти, как говорят, и в общем то я не пожалел. их торжественных мероприятиях уже неофициальной дивизии и как в совете ветеранов, я состою постоянно на связи тоже с кремлевцами.

– Мечта быть офицером, это династия, или у Вас был какой-то пример?

– Особого примера как такового не было. Я знаю, что у меня дядя воевал. Он был награжденным, но тогда ветераны особо не хранили свои медали, и мы мальчишки «заиграли» у него две награды: Орден Отечественной Войны и Медаль за Отвагу. Просто где-то обменяли, как обычно в детстве бывает, на ножик, или рогатку. Дядя был единственный человек из родни, который прошел войну и вернулся живым. Мой дедушка по материнской линии погиб, а по отцовской линии был еще непризывного возраста. Хотя его в итоге тоже призвали, но он практически не воевал. А ещё один дедушка, отец моей мамы, погиб в Финской войне 22 января 1940 года. Я нашел эти данные уже будучи на службе в должности заместителя командира дивизии, поехал в архив, который тогда находится на улице Адмирала Макарова, и получил справку о том, что мой дед погиб, скончавшись от ран. Моей матери на тот момент был год с небольшим. Она родилась 20 декабря 1938 года, а дед умер 22 января 1940 года.

А повлиял на мой выбор скорее тот общий фон, который складывался в стране. Тогда профессия офицера была очень почетной. У нас в семье практически никто не служил. Но я был не первым, кто выбрал военную профессию. У меня был еще один дядя, он сейчас живет в Минске, тот был прапорщиком. И я с ним советовался стоит ли мне поступать в военное училище? Он тогда мне ответил: «Стоит, Игорек, стоит! Станешь человеком! Нормально выучат, образуют. Но к службе надо готовиться, заниматься спортом!».

Тогда мы видели эту армию со стороны, у нас в селе работали саперы, разминировали участок леса, в который со времен войны никто не должен был заходить. Вот они казались нам героями!

А вообще обстановка тогда в стране была такой, фильмы про войну и патриотическое воспитание, да и школа тоже нас мотивировала.

– А в запас вы ушли в связи с избранием вас депутатом?

– Нет, я не ушел в запас, а приостановил военную службу в связи с избранием депутатом Балашихинского совета депутатов, там я находился в должности начальника отдела, возглавлял комитет по землеустройству и экологии. А вот после работы в этом совете я решил, что напишу рапорт с тем, чтобы уволиться в запас и продолжу свою гражданскую жизнь не возвращаясь в армию.

А на то, чтобы приостановить свою воинскую службу и перейти в депутаты, сильно повлияла моя мама. Как-то встретив меня из очередной командировки в «горячую точку» она сказала: «Я потеряла своего отца на Финской войне, я никогда его не видела, не помнила его рук, голоса и лица. Я росла не зная слова папа! И я не хочу чтобы мои внуки прошли через это и я не могу потерять еще и сына!».

Что я мог матери на это ответить? За период службы в дивизии Дзержинского я практически не пропустил ни одной горячей точки, в том числе и Северокавказские события захватил в полной мере, (Чеченская Республика). получил досрочно два воинских звания: подполковник и полковник, был награжден орденом мужества, медалью за отвагу, медалью ордена за заслуги перед отечеством 2-й степени, с изображением мечей. И другие награды были. Поэтому я посчитал, что хватит на мою долю уже конфликтов и поездок, надо заниматься семьей, потому что дети растут, их надо устраивать, учить и так далее. Денег катастрофически не хватало на военной службе, потому что в тот период уже нас, особенно среди младшего офицерского состава, пошла тенденция увольняться. Потому что тоже начали заключать контракты, и под эту дудочку процесса заключения контрактов, много офицеров уволилось. И глядя на других офицеров, я понимал, что тем, которые уволились, можно было найти какую-то работу и на гражданке. Опять же, в первую степень был материальный интерес, потому что дети росли, и надо было их содержать. И опять же та общая ситуация, которая накладывалась, хотелось попробовать что-нибудь другого.

Времена тогда были не простые, 1998 год. В 1999м году я уволился в запас, потому что надо было кормить семью. Потому что

А попал в охрану я уже чисто случайно, будучи освобожденным от должности депутата в Балашихинском совете. Ко мне приехали мои бывшие подчиненные и сослуживцы из дивизии Дзержинского, которые работали в частной охране. Приехали меня приглашать к себе на работу, потому что у них были определенные кадровые изменения. Тогда охранная компания называлась «Витязь», которую создал Клюкин. В последствии компания стала называться «Родон». И они приехали откровенно уговаривать меня, чтобы я перешел на работу в эту частную охрану. После долгого препирательства, скажем, я не видел себя в частной охране, тем более в тот период как-то так не очень позитивно мы к ней относились. Кто-то шел в какие-то другие государственные органы, по банкам, и так далее. Охрана не котировалась, по крайней мере среди большинства старших офицеров и в обществе. Но та заработная плата, которая была мне предложена стать заместителем директора предприятия, точнее даже начальником штаба этого предприятия «Родон», она перевесила все мои сомнения. С тех пор, практически сначала 1999 года, я нахожусь в частной охране. Вот как раз уже в этот период началось уже оформление частной охраны, в соответствии с тем законодательством, которое было принято еще ранее. Начали создаваться наблюдательные дела на предприятия, на объекты и тд. Вот эта вся база тогда уже проходила обкатку. У нас в компании «Родон» я тоже принимал участие. Мы вырабатывали по рекомендации разрешительно лицензионной системы мы вырабатывали многие позиции, которые на сегодняшний день усовершенствованы, и на основе которых в общем то регулируется вся наша деятельность. За этот период я получил громадный опыт, впоследствии стал самостоятельным руководителем компании «Родон-4». Это предприятие, которое создавалось, как филиал тогда нельзя было создавать. По крайней мере одно из изначальных предприятий было «Родон». И я возглавил «Родон-4». Потому что компании было четыре по очереди. И на сегодняшний день, после всех опять же. Жизнь на месте не стоит, и я считаю, что эта наша группа компаний «Родон-4», которая осталась, как осколок от тобой большого мощного предприятия «Родон», где было большое количество клиентов. Желающих иметь охраной «Родон-4», потому что мы выстраивали всю нашу работу, исходя из требований, которые были нам привиты за переуслугу воинскую. Кремлевский полк для меня и дивизия Дзержинского, посвящающая в требования уважения к людям, решения социальных вопросов, и, соответственно, сегмент, удобный для заказчика, и выгодный для нашего предприятия.

А если обратиться в настоящее время, допустим на семью. На выбор детей, на их жизненный путь вы как-то влияли? Подталкивали их на офицерские или какие-то воинские, либо отпустили их в свободное плавание?

Нет, конечно желание стать офицером и я им стал – это было абсолютно мое желание. Естественно, что я спрашивал совета у дяди, который, как я говорил, живет в Минске. У родителей тоже спрашивал, но они говорили: мы в этом деле ничего не понимаем, что мы можем тебе посоветовать? Это твой выбор. Если ты решил – значит добивайся! Опять же у меня были друзья-товарищи более старшие, которые поступали в военное училище, потому что у нас несколько сел рядышком находилось, и были люди, которые заканчивали Авиационное училище, Танковое училище заканчивали. У меня был друг и его брат заканчивал Танковое училище. Был танкистом, и приехал капитаном. Кто-то полковником приезжал уже. Всё это было очень прилично и красиво. Очень приличные люди и никто из них, скажем так, не опустился особо. А естественно, что: почему бы не попробовать? Потому что не всякий мог в то время, учитывая то, что хоть и много военных училищ было в Советском Союзе, требования там были достаточно жесткие и в плане здоровья, и в плане общей подготовки и грамоты.

А своих детей: сын у меня закончил Тверское Суворовское училище, затем университет МВД, но, скажем не пошел он в военное училище потому, что уже это поколение, их было трудно убедить в том что военная служба является престижной. Трудно было убедить, несмотря на то, что.

А в каком году он заканчивал?

Примерно в 1998-99м.

В лихие 90-е, когда страна уже была никакая.

И тогда мне почему-то не удалось его убедить, хотя после Тверского, а это одно из лучших Суворовских училищ нашей Страны, он мог поступить в абсолютно любое училище, сдав какие-то там экзамены когда-либо без сучка без задоринки. То есть при наличии всех этих обстоятельств, но он решил не связывать себя с воинской службой. Наверное тоже потому, что он видел, что меня дома никогда не было. Я, как отец, практически отсутствовал в его жизни. Особо травматичные были для него, для детей, моменты, когда мы уезжали в длительные командировки на Северный Кавказ. Иногда даже приходилось выступать по телевидению. Есть несколько интервью, которые я там давал, и все их видели, все знали. Особенно, когда начинались какие-то бои, как мы помним, в некоторых наших республиках. Поэтому детей напрягало. И разговаривая однажды с сыном, у него была такая, не то что проблема: он боялся того момента, что когда-нибудь кто-нибудь ему скажет, что его отец погиб или ранен. Мы сидели с ним в таком приватном разговоре, и он признался мне, что всегда больше всего боялся именно этого, потому что всё время по телевизору показывали конфликты, где сожженная техника, погибшие люди, разрушенные дома, беженцы. Как то, что сейчас показывают, происходит на Украине. Всё это присутствовало тогда в нашей жизни. И мы через всё это дело прошли. И у него была эта боязнь, видимо, поэтому он не стал связывать свою судьбу с воинской службой.

Но на начальную часть его воспитания я повлиял.

Будучи одним из руководителей изначально, потом уже руководителем Родон-4, и сейчас. Что-то из армейского опыта, из своего военного опыта внедряете в свою структуру? Что-то заимствуйте или уже отошли к более гражданским отношениям?

Мне кажется, что военная подготовка, она никогда не уходит из человека. Она в крови уже находится, потому что: во-первых, у нас все четко спланировано, под каждое мероприятие всегда план есть, как учили в армии. Составить план и контролировать реализацию этого плана. Документация должна быть отработана – второе. Третье – отношение к людям. Дисциплинировать людей, как именно в армейских условиях. Не просто там какая-то сугубо армия, а именно как полувоенная организация. Как суровая вертикально интегрированная система, где есть понимание, что руководитель – это единоначальник, субординация строгая по вертикали: заместитель начальника отдела и заместитель и так далее. Никакого панибратства, никакой расхлябанности. Всё четко, как в армии, потому что ведь я никогда не скрывал весь практически административный аппарат, все руководители, постоянный состав наших предприятий – это все бывшие выходцы из дивизии Дзержинского. Выходцы с силовых структур. Есть летчики, милиционеры, есть политработники, как мы говорим – воспитатели структур, командиры есть. Но в основном это выходцы с дивизии Дзержинского.

Как сейчас в армии принято говорить: и охранники – это переменный состав?

Практически да, потому что чего греха таить. Охранник продает свои рабочие руки, исходя из постулатов политэкономии. Его устраивает ситуация – он работает. Если не устраивает – он собрался и ушел. Написал заявление и ушел. Хотя мы стараемся, я исповедую тот принцип, что если пришел, то работать до пенсии у нас, пожизненно. И первый охранник нашего предприятия «Родон-4», который был устроен после меня, когда заместитель директора ушел на пенсию, он до сих пор работает у нас на предприятии, уже 22 года. Мы его не то, чтобы держим, ему самому нравится. Он пришел весной из армии, солдат Софринской бригады. Увидел объявление на столбе – мы тогда их расклеивали. Первый набор делали так: клеили объявления на забор, на столбы для афиш, на рекламные щиты, и на столбах в районе метро Багратионовская, потому что там была наша первая база. И этот солдат, проходя мимо столба, увидел объявление «принимаем на работу», оторвал телефончик, пришел и устроился и до сих пор работает. Бывший солдат Софринской бригады, Алексей Богомолов. Софринская наша бригада внутренних войск. И естественно, что я дорожу, во-первых, отношениями, потому что у нас многие мои подчиненные, которые в армии были. Сергей Зойченко, например, был последний начальник караула по охране центрального комитета КПСС. Был такой батальон, который, впоследствии, переформатировали в отряд Русь, а до этого он был начальником караула. И когда ГКЧП оставили спустя пару тройку дней, никогда больше караул на старой площади, где сейчас администрация президента, от внутренних войск не присутствовал. Вот в то время мы там работали – это был такой маленький эпизодик. Он и сейчас на меня работает, но, фактически, исполняет обязанности руководителя всего направления организации службы. Ценный кадр, потому что последний начальник караула по охране ЦККПСС внутренних войск. Мы лично его снимали, мы вывозили караул. Пришлось, вместе с начальником штаба нашего батальона, который охранял ЦК, вывозить этот весь наш караул со всеми запасами, со всем имуществом и т.д.. Вот такая картинка. Поэтому всё как в армии.

Еще хотелось бы прикоснуться к истории, потому что мы понимаем, что, будучи руководителем охранной структуры, вы столкнулись со многими проблемами, которые были в те времена, еще при становлении частного охранного сообщества, при становлении различных нормативных документов, которые выпускались, и лицензионным отделом Росгвардии, и требования, и т.д. Это плюс проблемы с муниципалитетами и т.д. С чем вы сталкивались? Что приходилось преодолевать или какие находить компромиссы?

Смотрите, если опять-таки окинуть взглядом нашу историю, тот период, он был слабенько так с документальной точки зрения подготовлен. А если так начинаем глубже вникать в вопрос, тогда не существовало государственных контрактов. И наш Родон – мы были одними из первых, кто, совместно с департаментом экономической политики города Москвы, тогда делали первые шаги по разработке госконтракта. Как он может выглядеть? Как может частное охранное предприятие привлекаться для выполнения какого-либо городского заказа? И самые первые наши шаги. Опять же в Родон, потому что мы готовили документацию, должно было быть и финансовое обоснование. Когда после тех печальных событий, связанных со взрывами жилых домов, Родон добровольно вышел на охрану прилегающего квартала, где мы располагались, и патрулировали эту территорию. Потом, спустя некоторое время, местная управа района Замоскворечья, предложила эту функцию выполнять на возмездной основе. И вот тогда начали готовить первые контракты, их начали отправлять. Пошла подготовка. Сейчас это уже всё поставлено на высокопрофессиональную основу. Существует целая процедура, тендерный комитет в городе, договора технического задания, а тогда просто выработать хотя бы какой-то проект договора, потом как его оплачивать? Откуда и какими деньгами и так далее. То есть вся та база тогда с нами и нарабатывалась.

То есть вы были и первопроходцами и основателями, так скажем, тех инструментов, которыми сейчас пользуются?

Да. На Родоне отрабатывались наблюдательные дела всех, на объектах и, в том числе, дела предприятий, которые у лицензионки отрабатывали всё это дело, готовились с юристами нашими. И вот первые шаги по работе на сегодняшний день частных охранных предприятий, многих вот этих само регулируемых организаций по госзаказу.  Именно по линии проекции Москвы. Это вот тогда делали первые шаги, потому что естественно, что со временем всё это меняется. Может быть и мы тоже работали много по госзаказам, и сейчас другие люди работают. Но я горжусь тем, что мы – одни из первых приложили руку к этому делу. И когда сейчас весьма существенный бюджет для многих охранных объединений составляет работа по госзаказам, в составе московского правительства. Мы знаем охрану школ, в других учреждениях, в лечебных учреждениях.

Когда мы пришли к вам в тот офис, где вы располагаетесь, то на входе была табличка «Опорный пункт милиции» и т.д., который находится с вами, так скажем, в одном здании. Практически один вход, одно помещение. История: как так получилось?

Это как раз интересная история. Когда произошли взрывы на улице Гурьянова, на Каширском шоссе, мы начали патрулировать территорию прилегающую, соответственно, большое количество людей в круглосуточном варианте обходить все подъезды, проверять, и тд. Потому что люди боялись тогда, была паника в городе. Может быть, не было паники в городе, но, по крайней мере, чтобы успокоить жителей района, мы привлекли большое количество наших сотрудников, работали бессменно, и их надо было где-то размещать. Естественно, что офис, который находился рядом, не позволял разместить большое количество людей для отдыха, для питания. Организовать вот эту патрульную службу. И мы тогда обратились к руководству управы. Главой управы тогда был Лев Константинович Моисеенко, и, по-моему, руководитель Деза Замоскворечья тогда был Суходольский Игорь Александрович, полковник запаса. Они нам предложили: в этом квартале есть одно заброшенное помещение с выбитыми окнами. Бывшая сберкасса. Сломанное сгнившее, в разрушенном состоянии, а рядышком находился овощной магазин, который все отбросы сбрасывал в это помещение. Естественно, когда оценив это помещение с точки зрения, расположения его было наилучшим. Естественно мы взяли и навели здесь порядок. Вставили окна, вывезли весь мусор, привели здание в порядок. Сделали перепланировку, всё это узаконили. И оказывается, еще в этом помещении раньше находился опорный пункт милиции. И милиция соответственного права нашли документы, что здесь находился опорный пункт милиции. Потом они пришли и сказали: ребят, вот так и так, по документам здесь опорный пункт. Отдайте нам. Поэтому два самых лучших помещения были отданы под участковых и под общественный совет охранного правопорядка района Замоскворечья. С тех пор мы находимся рядышком. Это уже начиная с 2000–2001 года, когда это помещение начало функционировать. Практически 20 лет в этом месте. Мы даже друг другу не мешаем. Потому что участковые они всегда на работе, а общественный пункт охранного правопорядка приходят и уходят, но всегда есть какая-то информация, которой мы делимся. То есть ни мы им не мешаем, ни они нам не мешают. Тем не менее вот так сложилось. И многие крупные руководители Органов Внутренних Дел посещали это помещение и соответственно задавали вопросы: почему так? Так исторически сложилось и в общем то. Больше вопросы не возникали. И попыток нас выселить отсюда тоже больше не было. Потому что здесь все не так просто. Здание старое, но революционные постройки 17 го года, и с отоплением здесь проблемы. Воды горячей здесь нет, только холодная. Как раньше строили – всего одна труба была проведена, поэтому мы участковых обогреваем. Соответственно провели отопление, чтобы они нормально работали. Многие вещи находятся на совместном использовании.

На первый взгляд это очень удивительно, что здание в очень хорошем состоянии. Внутри прекрасный ремонт. Мало кто из каких-то организаций, которые поддерживают целое здание в хорошем состоянии.

Здесь тоже интересный момент. Второй и третий этаж. Второй нормальный, а третий мансардный этаж принадлежат тоже одной компании – это агентство недвижимости Московско-Парижского банка, и у нас с ними добрые, соседские отношения. Мы каждый год ремонтируем и красим фасад нашего здания. Всегда после зимы, накануне лета, апрель-май, всегда приводим наше здание в порядок. Ремонтируем отвалившуюся плитку и полностью красим фасад. Поэтому наше здание выглядит так неплохо. Два хозяина. Здесь на первом этаже хозяин – город. А так как я считаю себя добросовестным арендатором, мы его привели в порядок. Здесь приятно находиться, место намоленное. Центр Москвы, рядом церковь находится. Мы дорожим этим зданием. Наша компания, Роддон-4, находится здесь почти 15 лет. И до этого компании, которые находились, которые потом ушли, а мы пришли на их место. Оформили документы, оформили договор аренды с городом. И будем поддерживать его до тех пор, пока нас отсюда не попросят. Будем поддерживать его в порядке, потому что это наше лицо. Это исторический район. Что интересно, есть даже у нас три парковочных места рядом с нашими соседями на прилегающей территории. Есть где припарковать машину, в условиях того, что вокруг негде припарковать машину. Потому что соседние жилые кварталы закрыты шлагбаумами и туда уже не проехать. Раньше парковались в жилом секторе, то сейчас негде парковаться. А парковка на улице дорогая.

Такой еще вопрос: у многих людей есть различные увлечения. Кто-то играет в теннис, кто-то любит путешествовать, кто-то собирает марки, монеты и так далее. У вас какое-нибудь увлечение есть?

Какое же все-таки хобби? Самый лучший момент, когда хобби совпадает с работой. У меня много интересов было по этой жизни. Я люблю читать и очень много читаю. Путешествия тоже самое – не исключаю варианты. Но напрямую отдаться такому, чтобы хвастаться перед кем-то своим хобби, как охота. Собирательство или коллекционирование – не могу сказать. Потому что работа отнимает практически все время. Из-за работы нечем похвастаться.

А отдых?

А отдых, когда время позволяет. Последние два года мы никуда на отдых не ездили, потому что была пандемия, нельзя было ездить. А отдых – это выходной день. Либо театр. Мы периодически с супругой ходим по театрам. Люблю это дело. Раз в месяц у нас строго. По нашим всем российским. Мы в Санкт-Петербург ездили в театр, в Москве посещаем театры разные. Кино люблю, особенно наши картины. Мы стараемся раз в неделю в две посетить кино. И обязательно, чтобы это была наша картина, посмотреть, как развивается наш кинематограф. Потому что есть много интересных фильмов. И особенно последние военные фильмы. Последний фильм до такой степени реальный, который мы посмотрели. Даже не Т-34, где спецэффектов много, а по-моему Панфиловцы. Это был конечно сильнейший фильм. И режиссеры-постановщики, которые сценарий писали и ставили фильм, он вот как по роману читаешь – один в один. Мне очень понравился этот роман. Я его читал когда-то еще очень давно. Почему мне эта история была важна, почему в фильме хотел немножко тему расширить? Потому что в годы Великой Отечественной Войны, 12 октября 1941 года, стрелковый батальон второго полка, в котором я начинал службу и продолжил, остановили немецкие войска. Это в Калужской области, Боровский район. Остановили и как нашли потом уже впоследствии поисковики в архивах немецких – это было первое место, где, по показаниям командира  немецкой дивизии, которая наступала: мы впервые столкнулись с сильным противником. Наша шестая рота понесла потери. У нас погибло около 90 человек. До этого мы шли припеваючи, ехали на мотоциклах и при виде нашей техники и при виде наших войск все разбегались. Этот противник оказал сопротивление. Мы потеряли почти 90 человек. Это только убитыми, а сколько ранено. Шестая рота командира дивизии вышла из строя. Это Боровский район. Это примерно тоже самое, что Панфиловцы делали.

Это были солдаты второго полка второй батальон дивизии Дзержинского. Остановили на сутки, в то время, как сзади в районе Ново-Фоминска нужно было перегруппировать резервы, потому что позади никого не было. Уже была дыра в обороне и немцы могли спокойно наступать, не получая никакого сопротивления в направлении Москвы. Это в 1941 год такой опасный. Туда второй полк ежегодно ездит, возлагаются венки и проводятся мероприятия руководством Боровского района и Калужской области. Последний раз я там сам был в прошлом году.

Чем этот момент еще был интересен: один из солдат, который в годы Великой Отечественной войны погиб, он был зачислен навечно в 4-ю роту второго полка Игорь Николенко который я тогда начинал службу. Это близко было и то, что сделали бойцы Панфиловской дивизии, то, что они остановили – это же потом получило благодаря журналистам такой резонанс. История, которая вошла в анналы сопротивления Красной армии. Битва за Москву – один из основных моментов, потому что было понятно, что таких героических эпизодов было множество. Которые стали известны, которые не известны, как панфиловцев узнала тогда вся страна. Тогда потом дальше начали исследовать. Кто получил героя, кто стал предателем, кто вернулся, а кто попал в плен и так далее. Это своя история, это война. Не бывает так, знаете, что пошел, совершил подвиг и навсегда остался. Тут есть нюансы. Точно так же и такие же подвиги совершали и наши бойцы нашей дивизии. И фильм, мне кажется, битва за Москву, старый еще фильм, там есть эпизод, где Подольские курсанты.  Когда Олег, командир роты играет подольские курсанты еще молодой артист Олег Штефанко, это сильнейший такой эпизод. Он реальный. Вот смотришь с позиции в прошлом военного человека настолько четко. Это по-моему Озеров режиссер был, когда Битва за Москву. Четко все, действия. Новые фильмы, которые ремейки делают, они может быть немножко уже скажем сделаны на спецэффектах, как это делается в Западном кинематографе. Тогда без эффектов показано вот они офицеры, вот они курсанты все готовы сложить головы, потому что враг не пройдет. Там где эти подольские курсанты, бойцы дивизии Дзержинского, те же самые Панфиловская дивизия, которая там. Я потом уже в последствии был в Казахстане, как раз был в парке, там ветераны помнят в Алма-Ате формировалась 318 дивизия Панфиловская, военком Казахстана, Панфилов, генерал который был то есть там тоже память сохраняется. Это был интересный момент, особенно роман. Не всякий фильм берет за душу. А театр…

Театр – не могу похвастаться, что так часто, как вы, но 4 раза в год посещаю, притом вожу туда и дочь и сына.

У нас дети тоже часто ходят. А похвастаться хобби. Для отдыха я играю на гармошке. Наша Хромка, Российская, Тульская гармонь у меня есть. Я играю со школы. Меня спрашивают, откуда ты мелодии берешь, а они у меня в голове вращаются сами. Я самоучка. Но у меня было большое желание заняться музыкой раньше, когда учился в школе. Но рядом музыкальной школы не было. Я родился в сельской местности, где музыка не особо котировалась. Но на гармошке я научился играть. Научился относительно быстро, после того, как мой отец попросил одного из своих знакомых: посмотри, у меня парень вроде так ничего играет. А я смотрел, как они играют аккорды, и он мне тогда подарил гармонь. Эта гармонь там еще где-то жива в Белоруссии. Вот он мне подарил тогда мне было наверное лет 10. Я помню с этой гармошкой я мехами цеплял подбородок, так как при хорошем сдавлении мехов мог защемить подбородок, потому что подбородок практически на мехах находился. Был маленький. Но абсолютно на слух играл без всяких, практически любую мелодию. Но сейчас уже эта тема для меня она такая. Я хожу практически на все концерты гармонистов в Москве. Я подписан в соцсетях на все и подписан в первую очередь есть такой преподаватель в Гессенской академии, Павел Уханов. Это на мой взгляд один из лучших гармонистов России, потому что преподаватель, он закончил музыкальную школу, музыкальное училище и здесь в Гнессинке преподает. И я еще с тех пор внимательно следил за передачами, которые Геннадий Заволокин «играй гармонь» всегда мне нравилась. А я когда в эту тему вник, уже буквально последние годы, когда появилось немножко время заняться теми вещами, которые мне были приятны всегда. И я полюбил для себя тему или сферу, где я могу отвести душу. А на сегодняшний день какие есть красивые гармони. Это целое произведение искусства.

Первая гармошка у меня сохранилась. Тульская гармошка она уже слабенькая и не так голоса у нее звучат. А какие сейчас гармони выпускает Тульская гармонная фабрика. Это же просто Тула конечно ни в какое сравнение не идет. Я когда заказывал себе последнюю гармонь, мы с Юрием Шатуновым, музыкантом, как раз стояли в очереди у Павла Уханова, потому что мы просили у него рекомендации. И он нам сделал, похвастался: смотрите вот у меня гармошка стоит Шатунова. – Какой Шатунов, он же в Германии?

– С Германии заказал здесь, приехал, они играли где-то потом на передаче. У Малахова есть привет Андрей передача по субботам и воскресеньям. Там всегда музыканты приглашаются и вот они играли. А потом я получил свою гармошку. Я сейчас знаю многих музыкантов гармонистов и отслеживаю.

Надеюсь, вы нам фотографию с гармошкой сделаете? Обязательно с этой старой, первой. Потому что это такая веешь действительно. Я не люблю слово хобби. А это действительно увлечение для души. И человек, который на слух вот так вот со вкусом и с любовью разговаривает вот об этом – это дорогого стоит.

Увлечение, которое не пропало с годами. Просто у меня не было времени, как и у многих не было времени. Военная служба она не предполагала. Хотя могу похвастаться, я даже когда был политруком роты, у меня всегда художественная самодеятельность, три года я был заместителем командира роты по полит части – это было лучшая художественная самодеятельность в полку. Именно самодеятельность. Мы не приглашали каких-то там артистов, ничего. Свои солдаты разучивали песни, делали какие-то номера ставили. И на базе нашей самодеятельности потом полковая самодеятельность брали лучшие номера, соответственно лучшая рота она как была базовая по своим номерам, по своей подготовке. И мы потом представляли в дивизии наш полк тоже занимал призовые места в художественной самодеятельности. Поэтому тема искусства она всегда была для меня близка. Почему я и в театр люблю ходить и на концерты. У меня есть несколько таких вот направлений. Музыка не могу просто иногда так хочется поиграть, настолько душу облегчает музыка. Особенно ведь наша музыка, она под наше настроение. Мне очень нравится испанская музыка, латино-американская тоже, но не все мелодии можно на гармошке сыграть, потому что там в другой тональности.

И путешествия тоже самое. Потом в свободное время я самостоятельно практически изучаю испанский язык. Тоже очень сильно помогает.

И когда начали изучать?

Лет 7 назад.

А что подвигло изучать именно испанский язык?

Я побывал в Каталонии. Мне очень понравилось и это меня подвигло изучить основательно язык и я открыл для себя другой мир. Это все-таки другая цивилизация, другой мир и очень интересно даже какую-то статью берешь, допустим, прочитать интересно статью. Что пишут про нас и как они про нас пишут, потому что я для себя открыл о том что допустим если покупаешь испанскую газету и начинаешь искать новости о России. Открыл, а мы оказывается там где-то.

Поэтому язык испанский читать, но скажем, как практика, тренировка для мозга. Понятно, что кто-то в шахматы, кто-то в карты любит.

Хорошая у вас получается тренировка для мозга: испанский язык. Воспринимаете музыку на слух, подбираете, а это, извините меня, не каждому дано. Даже из сотни один.

Если услышал мелодию, я ее тут же могу воспроизвести, и она у меня остается. У меня допустим есть около сотни мелодий на памяти. Я никогда не пытался еще и петь какие-то песни. Я всегда любую песню, особенно военные, патриотические, народные и прочие, я всегда сыграю.

Может мы потеряли музыканта?

Да нет, всё равно жизнь она такая штука, когда ты планируешь одно, а получается другое. Я же тоже не планировал рано уволиться из армии, но Союзы развалились. Я заканчивал академию, прихожу служить, и тут сразу идет развал страны. Страна разваливается. Мы вполне выстраивали как то свою биографию тоже на будущее планировали. А потом получилось так, что ты же никому не нужен. Ты должен сам заботиться про себя, особенно вот эти лихие 90е годы, когда денег то совсем почти не получали. Даже простое сравнение, если так вернутся тогда, потеряли не потеряли. Я же помню. Я с должности заместителя командира дивизии перешел в совет депутатов Балашихинский, у меня зарплата ровно в 2,5 раза выросла сразу же моментально при нулевой ответственности. А здесь, то посыльный приезжает, то звонок – что-то случилось. Расследования, огромный коллектив военский, который постоянно находился в командировках. Часть офицеров здесь, часть в командировке. Часть личного состава здесь, большая часть в командировке. Казармы закрытые, жилой фонд портился, потому что надо же поддерживать постоянно. Денег ни на что не было.

По депутатству?

Я в своей жизни трижды избирался депутатом. Один раз в дивизии, когда будучи зам командира дивизии. Тогда мы решили так, что наше поколение вот я был назначен на должность в 1995м году мы решили, что вернуться к той старой советской системе, и практически на следующий год мы обратились а почему бы допустим в совет депутатов не избраться кому-то из наших военных? Тогда не запрещалось это потому что на общественной основе. Там правда было несколько должностей освобожденных, которые я потом впоследствии занял, а так, представлять интересы дивизии, потому что у нас же тоже дивизия находится в Балашихинском районе, поселок Никольский, надо было много вопросов решать по быту, по благоустройству. А как ты можешь пойти в администрацию? Только как представитель уже народа. И наш округ, в котором дивизия находилась и голосовали естественно не солдаты. Тогда они в муниципальных выборах не участвуют. Естественно голосовали жители городка. И я впервые там избрался в Балашихе. А потом уже когда у меня там закончились полномочия и начал активно самостоятельно заниматься своим предприятием Родон-4, я в 2004 году впервые избрался на Пресне депутатом. Мы там находились, так как база предприятия в то время там находилась, я был избран в 2004 и в 2008 году дважды был депутатом муниципального внутригородского образования Пресненское. Потом в 2012 году начались игры с Навальным, демократия, отпустили все эти игры. Ну я естественно что нас местные жители скажем так прокатили, хотя мы им говорили: ребята, популизм до добра не доведет. И я никогда не обещал каких-то таких, будучи. Что такое депутат муниципального образования? Там каких-то особых полномочий нет, но мы можем все равно какую-то помощь оказывать жителям в решении тех или иных вопросов. Но без популизма. Есть деньги – мы решим вопросы. Нет денег – успокоим, уговорим. Пришла новая волна, скажем так, не знаю, откуда они взялись эти люди, вся эта молодежь. По наобещали всего, в общем то мы, старый состав, пролетели. Пришли новые люди уже, скажем так, «демократически ориентированные». Те, которые сейчас поливают грязью и военную спецоперацию. Та категория, которая естественно, что это было кем-то спланировано. Чтобы убрать таких, как мы, которые мы не позволяли никому особо раскрывать рот, облаивать Московские власти, на страну катить, залезать в бюджет. Тем более депутаты не имели никакого права у нас практически. Но мы немножко там конечно же подправили, урегулировали некоторые моменты. Проекты согласовывали многие моменты. Так что у меня большой опыт в общественных работах в этом плане. Но опять же я не выстраивал свою жизнь, свои долгосрочные планы, переходить куда-то в политику, заниматься политикой, потому что политика, она примерно как военная служба. Ты окунаешься в какой-то непонятный мир. Мне достаточно было тех полномочий, которые, и той работы, которая позволяла полностью вкладываться на Пресне там депутатом муниципального образования, соответственно руководства предприятия. За все я не хватался. А стремления забраться на политический Олимп как-то тоже. Было много примеров, когда люди поднимались, тем более это надо было в какую-то группу входить. Я старался держаться особняком. Вступил в партию Единая Россия еще в 2003 году и до сих пор ее идеи разделяю и поддерживаю. И мне достаточно того, что есть. И членом политсовета был, и депутатом, поэтому. Главное, чтобы страна развивалась и стабильно развивалась, без потрясений без каких-либо. Вот у меня был девиз. А мы, что можем, то и делаем. А стремления куда-то пойти во власть. Это может даже не для диктофона, но были моменты и были предложения хорошие, но к сожалению нас немножко в этом плане поправили. Предложения в случае реализации того или иного плана, допустим, занять пост зам префекта какого-то округа, мне делали предложение стать главой района, но военному человеку не было желания. Знаете, как и уже в возрасте, приближаясь к пятому десятку, я понимал, что это надо быть более молодым, более продвинутым, более подготовленным. А всё-таки тот военный груз и может быть нехватка немножко знаний современных, они остановили меня от того, чтобы идти куда-то.

Я так понимаю это была не боязнь ответственности, а понимание, что есть направления, которые где хотелось бы себя реализовать и есть направления, где просят реализовать, но желания туда идти просто нет, потому что другие приоритеты. Потому что в политике, допустим, не многие люди вот как говорят, что политиком стать – хорошо и так далее, но не многие люди стремятся в политику, а есть даже те, которые, побывав там, просто уходят, потому что понимают, что это не их.

Меня всегда останавливало от политики, я смотрел на это всё дело, потому что там некоторые элементы надо было проявлять беспринципность это я очень часто общался с Яблочниками, с известными руководителями, те же депутаты, которые сбежали у нас из страны на Украину, за границу многие депутаты государственной Думы, их тоже всех знаете не буду по именам называть. Но так вести по отношению к своей стране. Так по отношению к людям, которые вас когда-то избирали. Во-первых, получить приличное образование, родились все в советских семьях, получили хорошее образование и выступать откровенно врагами своей страны, своего народа, я бы никогда не стал. Это во-первых. Во-вторых – тратить время на борьбу с этими субъектами тоже не хотелось бы, потому что это стычки какие-то. Поэтому я на это посмотрел, и думаю, нет, я буду заниматься тем, что у меня лучше всего получается, а это охранная деятельность, я там больше пользы приношу, себе, семье и своим товарищам.

На ваш взгляд сегодня много говорят о том, что необходимо внести изменения в законодательство по частной охране, то есть пересмотреть многие положения и т.д. Что на ваш взгляд, на сегодняшний момент, какие может быть одно-два-три пункта или направления, которые Вы считаете, что необходимо действительно изменить или переработать?

Если в целом оценивать законодательную базу, да подправить там с точки зрения государственных интересов там можно, хотя она база достаточно сейчас развитая и хорошая. Единственное, что меня в большей степени беспокоит то, что допустим, если в целом наша жизнь дорожает, то и подготовка охранника тоже начинает зашкаливать в какие-то деньги. Требования достаточно суровые по периодическим проверкам, по всем этим, по подготовке охранника, директора, и всё это стоит денег. Если у предприятия нет денег или охранника, ты не сможешь стать с точки зрения получения справок, то есть процесс забюрократизированы некоторые моменты, потому что Мы живем в Москве, у нас рядом поликлиники, больницы и так далее и получить любую справку можно за деньги, можно отстоять в очереди и так далее. Но попробуйте в селе, где люди живут, допустим, наши охранники, до ближайшей поликлиники 40 километров, это ехать туда, получить справку, деньги тратить на дорогу, деньги и время тратишь на то, чтобы получить и так далее. Очень много таких вот мне кажется, все-таки, как-то надо упрощать. Может быть с точки зрения да, человек работал с оружием, ответственный, к нему полный пакет требований, проверок и так далее, но если человек работает без оружия, мне кажется, где-то смягчить. У нас чрезмерно забюрократизированы многие эти самые вещи.

С учетом того, что жизнь усложняется, ведь экономика, проблемы, санкции и так далее. Надо, по мере того, как чем больше давит на нас снаружи, мне кажется, внутри надо немного делать послабления какие-то, отменять ненужные требования, которые были. Потому что если охранник выполняет обязанности без оружия и патронов, но он же должен быть с полным пакетом документов. Но что он охраняет? Он охраняет воздух, патрулирует. Он наблюдатель, но у него должен быть весь пакет документов. А это стоит для него больших денег. И притом цена вопроса и по всем контрактам, много на эту тему говорили тоже, всё упирается в цену контракта.

Тоже ваше мнение интересно. В свое время наш журнал, наша редакция, поднимала такой интересный вопрос: когда 45й приказ по ценообразованию, по максимальной цене контракта, мы вышли с таким предложением, что какой бы не была максимальной цена контракта, демпинг это не изменит, поэтому вышли на участников (01 14 57 непонятное слово) и на всех остальных и предложили и на страницах нашего журнала добавить формулировку «предельная минимальная цена контракта», то есть ниже которой не может быть. Мы чем руководствовались? Тем что будет полностью все открыто в белую. При заключении договора по минимальной цене контракта будет уже смотреться на стоимостные какие-то вещи, то есть репутация и так далее и тому подобное, сколько лет на рынке, а не такие однодневки. И заказчик услуг, государственный в том числе, он четко понимает, какая сумма ему вернется в бюджет в виде налогов. Потому что здесь все понятно, что, как и где, и вот какая сумма должна идти в налог. Поэтому практически всё будет в белую. Как Вы относитесь к этой ситуации? Причем вопрос не в том, чтобы это было только по государственным каким-то муниципальным контрактам, а в том, чтобы это было распространено вообще на закупку охранной деятельности частной и так далее.

Рабочий день каждого руководителя начинается с бюджета, и заканчивается этим бюджетом. Счета, деньги, бюджет, платежи и так далее. Поэтому это основное, чем мы занимаемся, потому что бюджет должен быть всегда положительный, чтобы он сходился, чтобы мы могли платить налоги, чтобы могли платить заработную плату и все платежи вовремя, чтобы не останавливалось предприятие. Поэтому мы естественно заинтересованы, чтобы цена была максимально высокой. Здесь очень сложный вопрос. Когда начинаешь разговаривать с кем-то из своих контрагентов, заказчиков. Дорогие друзья, повышается федеральный МРОТ, повышается региональный МРОТ, требования повысить зарплату, потому что люди тоже, цены растут на все и так далее. Давайте повысим цену контракта. Редко кто идет а повышение контракта, но отдельное скажем так. Конечно большинство понимает, что платежи надо повышать для того, чтобы сохранить тот коллектив, который работал, а мы с многими заказчиками давно работаем. К сожалению мои последние обращения поднять к отдельным из наших заказчиков, есть такая компания Винзавод у Курского вокзала, площадка для проведения культурно-массовых мероприятий, они отказались. И соответственно мы меняемся, компания моя уходит, а приходят люди на ту цену маленькую, потому что мы сказали, что мы по этой цене не можем работать. Уже требования высокие, люди хотят по выше зарплату, мы должны платить, все должно быть максимально открыто. Потеряли объект, потому что многие заказчики ориентируются сегодня на дешевую рабочую силу, на дешевые ЧОПы, и от них никуда не избавиться, потому что у всех ситуация по-разному. Все хотя бы какие-то деньги зарабатывают, потому что если бы, допустим, была широко развита промышленность какая-то в Москве, как раньше было, пошел на завод, пошел на фабрику поработать. Тебе этот ЧОП не нужен. Пошел слесарем, сборщиком. На сегодняшний день во-первых людей возрастных никто уже не берет. Понятно, что везде IT, технологии, везде все молодые, красивые, умные, современные, продвинутые. А куда человеку в возрасте? Мы же в первую очередь ориентируемся на основных, потому что я считаю, что наша сфера деятельности, индустрия охранная, это в первую очередь как прибежище для всех отставных, потому что на пенсию вряд ли мы сможем прожить, а поддержать свой бюджет, работая в частном охранном предприятии – это неплохо. Это большое дело со стороны государства сделали, что разрешили заниматься этой деятельностью, потому что столько военных, столько в стране было подготовлено офицеров, куда им всем деваться? Вот есть частная охранная деятельность. Так что вот эта недобросовестная конкуренция и низкие цены – это рынок.

Предельно минимальную цену, в которой было бы учтено всё и ниже этого нельзя заключать.

Есть такой пример. Хоть сейчас мы не трогаем запад, эта политика скажем так. Политики всегда будут ругать друг друга для того, чтобы оправдать свои какие-то провалы, потерянные направления и так далее. Им надо найти крайнего, кто виноват. Некоторые моменты я изучал у них, как это делается. Допустим, если государство устанавливает для всех, значит это всех касается. Условно 9 Евро в час оплаты. Ниже никто не может. А государство само будет платить не 9 Евро. Для всех, кто бы там ни был, какая форма собственности, частная, государственная или муниципальная, им 9 Евро, а все остальные – пожалуйста. Мы будем платить 15 Евро. А потом говорят: а тут появляются, опять же наша охранная деятельность, появляются некие ЧОПы из Румынии, Болгарии или Польши: а мы будем работать за 3 Евро. И всё. И им деваться некуда. Рынок, открыто всё. Тоже такая своего рода конкуренция. Конечно в жесткие рамки вгонять никто не будет. И потом многие заказчики почему не повышают цены, а куда деньги пойдут? Мы говорим: на повышение зарплат охранникам. Нет. Эти деньги, которые мы будем повышать, это пойдет на доход ваших учредителей, руководителей и так далее. То есть все боятся о том, что руководитель какой-нибудь заработает больше.

Интересно, то есть к заказчику вы не лезете не спрашиваете куда у него прибыль идет, а он сует нос?

Именно такие ответы обычно звучат из крупных структур, весьма не бедных. Из тех структур, где руководители входят в список Форбс. Не просто там какой-то наш выдуманный. У них всё в порядке, а вы вот нет, хотите нажиться на нас.  Но ребят, вам то уже можно остановиться, вы же уже в списке Форбс. И некоторые даже не в последней сотне. Есть такие моменты, не буду озвучивать.

Вопрос денег – всегда сложный вопрос, потому что цены растут, инфляция. Если бы конечно идеальные условия были, не штормило, особенно политика, не штормила конфликтность, не было бы этих санкций, которые я так понимаю, уже отдельно наша политики насчитали больше 12 000 всяких разных санкций. Но мы выживем, потихонечку как то будем жить. И даже применение этого 45 го закона нам тоже. Многие представители и гос структур скажут: куда столько денег? Потому что если раньше школы не охраняли ЧОПами. Педсовет собирал какие-то деньги с родителей и платили охранникам, а потом это дело пошло на профессиональную основу. И уже тогда вместо патрулирования перешли на видеонаблюдение.  Видеонаблюдение замкнули, убрали эти ЧОПы. А потом раз и в школе охрана. А почему не бюджет? И вот стал бюджет работать инее родительский комитет этими поборами занимается, а уже бюджет Москвы платит за это дело.

Вообще конечно правильно делают. Безопасность должна быть. Но по многим направлениям мне кажется, что для отдельных государственных структур тоже 45 закон не будет. Это указ всего лишь на всего. Допустим ведомство Росгвардии требует, а Минфин скажет, что у нас денег нет. Налоговая скажет: это что такое, давайте наоборот ценник поднимайте, потому что у нас задача собирать налоги. А задача Минфина – не давать денег никому. Как обычно. Нет денег – это уже довольно известная фраза. Поэтому наша задача уговорить, чтобы были деньги. Не бог весь какие большие прибыли, но хотя бы сходилось, так не вызывать вопросов ни у фискальных органов, ни вопросов со стороны наших работников.

На перспективу. Много новшество всяких, электронных, облачных, различных инновационных, робототехника вводится и так далее. Много новинок, которые идут в экипировке. Как Вы видите развитие и непосредственно и своего предприятия?

Сейчас конечно в большинстве своем рынок ориентирован на то, чтобы присутствовала физическая охрана. Технические средства они не помогают. Но мне кажется, на будущее, в условиях и тех же санкций и так далее. Всё будет идти по пути того, что допустим, заказчик будет ставить перед предприятием обеспечить охрану. А здесь уже исполнитель уже будет решать, что ему лучше поставить: камеру, людей и тд. Опять же, по договоренности с заказчиком. Но сейчас заказчику поставь людей, поставь человека. Не совсем идет еще доверие к этой технике ко всей, хотя тоже мы пытались делать разные контроллеры. Дождь пошел, снег, грязь – перепад электричества – всё сгорело. Надо снова восстанавливать, снова ходишь и отметки ставишь. Камера да, камера работает более-менее хорошо. А всё же мне кажется для большинства ЧОПов именно не определяя общие задачи, обеспечить охрану путем предоставления сотрудника охраны и технических средств охраны. Я прихожу на объект, это я вижу для себя, что я вижу, что здесь не надо тридцать человек. Давайте я поставлю 15,  а на 15 я поставлю камеры и буду за ними следить. Но заказчики так: нет. Поставьте 30 человек и поставьте еще 30 камер. Мы вам поставили контроллеры и так далее. Здесь нам не дают, как правило, развернуться, потому что везде свои интересы. Каждая структура имеет каких то своих представителей, которые занимают сектор безопасности. А там уже ребята не простые все. Если мы организуем всё, за всё отвечаем, то там выдвигают требования к заказчику. Там так, чтобы муха не проскочила.

Почему я задал этот вопрос, по крайней мере тогда, когда была возможность, в до пандемийное и спецоперационное время, была возможность выезжать за границу и присутствовать там где-то в офисах, на выставках. Там ситуация на Западе немножко другая. Там в основном в охране идет приоритет в технических средствах. И как таковые персонал именно физическая охрана он практически сведен к минимуму, за исключением только так называемое тревожное срабатывание.  Видеонаблюдение и всякие датчики срабатывают, и какая-то группа быстрого реагирования приезжает на месте, отдельно сразу идет звонок в полицию. Они тоже выезжают. Вот у нас к этому с опаской относятся. Но как Вы думаете, есть будущее в России?

Главное, когда ситуация стабилизируется. Потому что в таких условиях как сейчас конечно надо чтобы люди были, потому что технику можно обмануть, можно взломать, погасить, выключить и так далее. Человек он все-таки он человек. Он стоит на месте. Пусть он даже может быть хиленький или старенький, но все равно на месте. Конечно будущее за техникой в любом случае, потому что мы не можем столько много людей привлекать для охраны. Будущее за техникой комплексно. И люди и техника. Так вот для меня было самым парадоксальным тогда, когда была возможность ездить в до пандемийное время по заграницам. Я всегда любил подойти к охраннику и спросить: как жизнь. Представляюсь что я такой-то руководитель. Спрашиваю об условиях жизни, как работа, как зарплата. Мне всегда интересно сравнить, как у нас. Ответы н а вопросы примерно такие же, что и у нас. Низкая заработная плата, тяжело, хотя стоит старший смены с пистолетом, обвешанный радиостанциями. Зарплата у него 1200 Евро. А для них это совсем не большая зарплата. Маленькая зарплата, много на ногах стоят, вообще тяжело. Не почетная работа. Почти как у нас в Москве, один в один. Тоже никакого особого почета нет, не интересно.

Вот эти бедные страны, которые последними вступили в Евросоюз, бывшие соцлагеря, они тоже демпингуют там тоже не так всё просто. Своим так делают, а эти пришли и демпинганули. Поэтому ну нас тоже самое. У нас будут регионы демпинговать. Если где-то не совсем таки с экономической точки зрения развиты регионы, то ЧОПы будут создаваться в любом случае, и будут демпинговать. Тоже самое. Начальник полиции города увольняется. Я узнаю, что мне разбили стекло арендованной машины, я начал ходить. Туда-сюда, что-то там разговорились. Начальник полиции увольняется, а куда ему податься там? Он создает себе ЧОП и начинает потихоньку, один-два человека, какие-то объекты. И работают. Тоже демпингуют. Всё как у нас.

Мы не понимаем друг друга но процессы сходные.

Еще тема такая которую мы не затронули: Вы же дедушка? У Вас внучка и внук. Как им Вы уделаете время и, смотря на внука и смотря на сына, будете ли Вы способствовать тому, чтобы он пошел в армию? Так скажем, продлил династию?

У меня была такая мысль и я бы с большим удовольствием. Но ему еще всего лишь четыре года. Я пытаюсь его понять, что ему больше нравится, но в четыре года еще трудно определить его пристрастия. Но как-то я открыл учебник за первый класс. Дети объясните, что на картинке нарисовано? Первый класс Московской школы. Я спрашиваю внучку, а там нарисован доильный аппарат и стоит доярка. Или медсестра в белом халате, которая обслуживает коровок. А что за аппарат стоит? Никто. Сын – иди сюда, невестка – иди сюда: что это за аппарат? Все репу чешут. А я родился в селе, я знаю, что такое доильный аппарат. У меня мама всю жизнь отработала на ферме дояркой, поэтому я объясняю.

Прочитал там некоторые выражения – написано безграмотно, нарушен порядок слов в предложении. Посмотрел, называется, школьный учебник. Думаю я – взрослый и имеющий неплохое образование человек, училище закончил с отличием, и школу и академию. И то я начинаю читать и не понимаю смысла в предложении. Порядок слов в предложении, как мы понимаем, подлежащее, сказуемое, деепричастный оборот и так далее. Как будто это функция т9, которая слова в предложении сама меняет. Пишешь одно а люди получают другое. Интересный момент. Я пока не вижу такого четкого направления. Но будем надеяться.

Но в душе хотели бы, чтобы он продолжил?

Конечно, потому что это всё таки интересно. Мне военная служба дала большое количество друзей, контактов. Во-первых практически со всеми поддерживаю, с кем учился вместе. У нас очень сильная дружба с училища с нашей группы. И раз в пять лет мы отмечаем. В этом году будет 40 лет с момента выпуска, тоже собираться будем.

Особенно по училищу поддерживаем контакты со всеми, кто на плаву остались. До сих пор поддерживаю с Кремлевского полка у меня до сих пор тесные связи. Я поздравляю своего командира роты. Мы с ним в контакте. Скоро будет 50 лет. С 77го я пришел в свою 7ю роту. Я до сих пор вот уже 45 лет поддерживаю связь с командиром роты. Всегда звоню ему, поздравляю с праздниками. Он 44го года рождения. Ему уже 78 лет.

Я это понимаю прекрасно. У нас 38 лет армейцам, с которыми я служил и мы поддерживаем общение.

Это дает. Общение с людьми – это самое главное. Человеку разумному пример для подражания.

В отношениях в человеке много людей сквозь вас прошло в жизни, что вы больше всего цените, а что не приемлете?

Для меня в первую очередь всегда важна открытость в человеке, с кем я поддерживаю отношения. У меня много друзей и я не люблю, когда начинают крутить, вихлять и так далее. Мы прямые, мы как были молодыми юношами, прямыми, без двойного дна. Честность во взаимоотношениях. Потому что мы взрослые мужики. Нам уже не надо чем-то хвастаться. Мы должны быть такими, какие есть. Если ты больной – то больной, богатый- богатый, бедный – то бедный. Но ничего не мешает общаться, потому что каждый из нас уже прожил большой кусок своей жизни. Мне нравится искренность во взаимоотношениях. Искренность и порядочность. Соответственно я ярый противник всяких политизаций во взаимоотношениях. Когда начинают: власть что-то не сделала, государство что-то не сделало. Ребята: забудьте! Забудьте власть, государство, какие-то социальные вещи. У нас есть возможность самим заработать, обеспечить себе нормальную жизнь. Да, государство решает какие-то вопросы, внешней политики, обороны. Вода у вас есть? Есть! Улицы отремонтированы? Отремонтированы! Тепло есть? Есть! Помойка убирается? Да! А все остальное – сами добивайтесь чего-то. И не надо, нравится вам государство, не нравится. Не надо поливать грязью, особенно вот эти последние моменты. Ребята, мы родились здесь, и наверняка здесь же и помрем. Мы же не знаем многих моментов! Зачем власть поливать грязью? Когда тем более люди некоторые, занимающие какие-то посты, когда начинают изображать из себя неких «патриотов» или обвинять кого-то в недемократичности. У нас никто никого не хватает. Попробуй на Западе вякнуть что-нибудь, тебя сразу выпнут. Там такие санкции устанавливают. Я же сравнивал короновирусные ограничения по многим странам. Как примеры проводились. У нас то. Если ты больной – тебя оштрафуют, маску одел  и пошел куда тебе надо. А там, если сказали, что из дома не выходить, значит не выходить. Если ты вышел из дома – тебя штрафуют на 2000 Евро и не больше километра от дома и то один раз в день в какое-то определенное время. Там очень жестко по отношению к людям ведут себя. У нас нормальное свободное государство.

У меня родственники живут по всему миру. Родной брат в Австралии, два гражданства. Но я и сестра – мы два патриота. Мне другого не надо, я не могу. Но у меня еще есть сестры, которые живут в Германии, замужем за немцами. В Штатах. В Греции еще есть. Мало того, у моего родного брата, у Сережи, сын родился в Америке, он там жил, ему там не понравилось, переехал в Австралию, родилась дочь. Сам он русский, а жена Украинка. И все живут долго. Брат 10 лет в Австралии. В Германии 20–25  лет. И все говорят, что да, здесь есть свои плюсы, но когда в гости приезжаю. Они говорят: только не веди себя так, как ты себя ведешь в России. Например с полицейскими. Если когда они сюда приезжают, и мы идем, а к нам подходит полицейский, я его спрашиваю: А что за причина? У вас есть ориентировка? А покажите!

А там не имеешь права. Так у них нельзя, могут даже застрелить.

У меня такая же ситуация. Я белорус, а жена – украинка. Она родилась в Калужской губернии, там, где сейчас военные.

У меня был случай в Каталонии. Я ехал с девушкой на арендованной машине. Она была из Армении. Я попросил ее показать кое-какие моменты. И проводилась какая-то операция, нас затормозили. Полицейский подходит и что-то мне произносит, а она мне переводит: руки на руль, ключи на крышу и руки с руля не убирай, так и сиди, пока он снова к тебе не подойдёт.

Я ее спрашиваю: а если я захочу выйти?

Ни в коем случае! Арестуют, заломают и уволокут куда-нибудь. Неподчинение. Еще и стрелять могут начать. У них очень строго. Каталонская полиция очень жестко работает. Подошел он, посмотрел паспорт и отпустил.

А второй случай: в Барселоне едем на машине с женой. Помню, что в прошлом году там был проезд. Я еду на знаки смотрю, а там повесили, как у нас, проезд запрещен. Меня останавливают, полицейский выходит. Жена испугалась, затряслась. Я говорю: успокойся, ничего не будет. Он подходит: сержант такой-то. А я ему: а я полковник. Как у вас, правда у них городская полиция, гвардия циви, как русская жандармерия их, внутренние войска, гвардия циви. Показываю ему, он говорит: адьос, сеньер коронель. И я поехал. Жена говорит: ну ты даешь!

Я потом приезжаю и спрашиваю этих местных: ребят, попал в таком месте, я говорю заблудился. Короче там если не знаешь надо брать с собой карту. Заблудился короче потому что центр у них там тоже как у нас кстати сейчас сделали вот эти решетки. Я всё думал, где это видел, а это оказывается в Испании. Всё тоже самое. А у них полковник – это серьезная фигура, это как у нас генерал. И ты сказал, и он тебя отпустил? Нормально. Полковника уважают.

А когда мне там стекло разбили, я пришел в полицию и говорю о, календарь подарите мне, я тоже в частной охране работаю, я русский полковник. Мне подарили календарь.

Про все эти вещи, между людьми всегда можно найти контакт. Главное не лезть в политику, не трогать, не оскорблять и так далее. Расовые и национальные признаки не оскорблять, тогда со всеми можно найти общий язык. Точно так же у нас.

Я понимаю, что эти события на Донбассе там происходит что: запрещают людям разговаривать на родном им языке. Как белорус, Лукашенко сказал – два языка. Я представляю какой бы был ужас, если бы допустим Белоруссия заставила всех разговаривать на белорусском языке. Во-первых это искусственный язык, это так называемая росянка, которую в плане белорусизации, как раньше, как и украинизации, при товарищах после революции и гражданской войны начинался процесс белорусизации. Так были придуманы многие языки. Многие вещи были придуманы и так далее, а откуда это всё берется? Профессор Бронислав Тарашкевич получил задачу от товарищей создать язык. Он и создавал этот язык. А как там привыкли люди говорить, допустим, в нашей Могилевской губернии, у них говор одинаковый. Смоленская, Тверская, Брянская – одинаково разговаривают. Я задавался вопросом, а почему так одинаково? Так старый русский язык – он везде исконно эти слова, он свой региональный русский диалект.  То что есть правильный литературный язык и местный диалект, используемый обычно в общении.

Ну у нас и ситуация такая, что в одном регионе говорят «мочалка», а в другом «вехотка».

Как в Питере «бордюр» и «паребрик», «Парадная» и «подъезд».

А потом их этих маленьких пытаются создать что-то искусственное, а мы потом вроде как не разумеем.

Нет, а как нас можно заставлять так разговаривать? Мы же привыкли к этому языку. Я в школе изучал этот язык. Возвращаясь к тому, с чего начиналось интервью, когда я не мог перевести, элементарно забыл. На белорусском знаю, а по-русски не знаю. Это надо же такому случиться! Но у меня в памяти отложилось, учебник то был на белорусском языке, и я раз и допустил такую ошибку. Я объясняю, что перевести не могу. И это легкая заминка из пятерки превратилась в четыре балла. Такой момент. Сложно всё, но жить можно.

И по непосредственно предприятию: вы руководитель уже достаточно давно.

20 лет на одном месте.

То есть, есть четко слаженный коллектив, есть своя клиентура, если внутренние правила. Такой вопрос: кадры, которые у Вас есть, как у нас говорят, кадры решают всё. Вы их воспитываете с самого начала и собираетесь удерживать их, либо предпочитаете брать каких-то со стороны?

Кадры решают всё и у нас бизнес он такой персонально ориентированный. Когда от человека многое зависит. От человека, который стоит на посту, и от человека, который руководит этим же нашим охранником, стоящим на посту. От руководителя в целом очень многое зависит. Допустим, техника отслужила, она сама по себе будет работать. Запустил и забыл. Она работает. Здесь всё ориентировано на человека, поэтому выращиваем свои кадры. Я стараюсь и уже говорил о том, что объявляю найм всегда пожизненный. Сказано это в несколько шутливой форме, но тем не менее, большинство на пенсию кто уходят именно не меняя. У меня у самого в трудовой книжке всего три записи: Военная служба, депутат и РОДОН. Никаких больше вариантов нет. Многие конечно же поднимаются с низов. Пришли охранниками работать и генеральные директора, тоже офицеры, приходили на работу устраиваться. И я узнавал спустя некоторое время, что у меня где-то там на посту старшим смены стоит целый полковник. Я узнаю, что это офицер, полковник, заместитель командира дивизии. Я говорю: почему я не знаю, что человек пришел. А он уволился и нигде не может устроиться. Автомобилист, например. Нигде его не берут по его специальности. Он пришел ко мне. Ну хоть что-то, какие-то деньги. Понятное дело, военная пенсия есть, хоть какие-то деньги он сможет заработать у нас. В итоге стал генеральным директором.

Несколько таких вариантов есть. Просто из невоенных охранников тоже начальники подразделений вырастают. Тоже толковые ребята. И как правило, люди по многу лет работаю. Соответственно опять же идет движение кадров и всё равно приходится приглашать кого-то. Особых каких-то таких экстремальных требований мы не предъявляем, главное, чтобы человек был не конфликтный. Для меня важно не тратить попусту силы на разборки внутри коллектива. Потому что если появляется персона, которая выражает недовольство и переносит это недовольство на других, то есть начинает. Только не конфликтные персонажи. Как только конфликтный появляется человек, который сразу. Деструктивные есть натуры, которые много времени тратят на разборки, на выяснение каких-то, а это дисорганизует работу коллектива, человек приходит на работу и думает только о работе. И ничего его не должно отвлекать от работы. А так стараюсь конечно. Человек, прошедший через многие ступеньки работает. Начинает охранником. Практически все начинали охранниками. Единицы, которые пришли со мной, когда мы это всё еще только начинали. Кто-то после болезни был, кого-то поменяли, потому что время идет кто-то болеет, раны боевые офицеры, где то на участок меньше работать. Стараемся так. Молодым дорогу конечно же и по больше нагрузки. Заслуженным ветеранам по меньше нагрузки, но все..  я вижу в этом свою социальную роль: кто меня знает, с кем я вместе служил, мои подчиненные, они всегда могут найти работу, потому что это во-первых и жизнь продлевает и помогает тебе находиться в гуще событий, а это уже отвлекает, ты не думаешь, чем тебе заняться. Ты приходишь и на тебя сразу наваливается большой объем работы. Потому что были такие моменты, когда приходят ребята тоже увольнялись. Когда человек без работы посидит, и хочется что-то поработать, я говорю: успокойся. Ты вникай в обстановку. Через две недели ты согласишься о том, что тебя захлестнет наша текучка, потому что там постоянный караул. Смена, прибытие и так далее. И хочу отметить все-таки, как меняется частная охрана: начиная работать тогда, это был 1999й год, мы проводили все обследования, как охранники, проверяли. Сейчас меньшее количество употребления спиртных напитков должен отметить среди охранников. Тогда больше было. То ли еще наследие было такое советское вольное, то ли еще что. Вот сейчас хочу отметить, что очень бывают ситуации, когда с бодуна приезжает, с остаточными явлениями приезжает на работу. И крайне редко, когда где-то на каком то объекте кто-то с собой привезет. Крайне редко. Раньше на много чаще. Всё равно меняется жизнь, потому что экономическая и общая ситуация заставляет людей ответственно относиться к своей работе. Потом тоже терять место не хочется.

Конечно главное кадры, потому что опять же мотивация и интерес со стороны какой? Только достойная заработная плата. Опять же мы выше головы не прыгнем, исходя из тех или иных контрактов по максимуму.

Провокационный вопрос: обычно говорят, что нужно прожить жизнь так, чтобы было что вспомнить. А есть ли у Вас что забыть? За что было бы может быть сейчас, на протяжении какого-то времени и опыта, понимать, что лучше бы тогда сделать совершенно по другому?

Я могу сказать так, что у меня никогда такой переоценки прожитого особо еще пока никакого не было времени так смотреть, чтобы. Всё идет так, как оно должно было быть. Пошел армия, училище, бизнес и так далее. Все это естественный какой-то отрезок жизни, который я бы не стал менять.

Во первых у меня бы не было столько друзей, допустим если бы я куда-то пошел, может быть какие-то другие были тогда. Но я вполне человек узнаваем в любом обществе.

Второе: забыть, но я человек по натуре я прощаю обиды, поэтому не могу судить даже своих обидчиков и людей, которые нанесли какой-то ущерб, материальный или моральный, я всех прощаю. Я просто человека прощаю и стараюсь его просто простить и исключить из своей жизни. Господь Бог сам разберется, кто прав, а кто виноват. И не таю обиду ни на кого, я считаю, что наверное это такой самый правильный подход, чтобы никакой груз на душе не носить. Ни злость, не обиду, ничего. Раз так получилось – так получилось. Ну что же, значит, ты так захотел. Это не я так захотел, значит, пусть будет по-твоему.

Просто пути дальше наши расходятся. Человек ушел и всё, дальше уже пошли. Никогда какого-то такого примирения не будет. Я буду здороваться с тобой, но близко ты ко мне никогда не подойдёшь, я тебя в свою душу не пущу. И я может быть тебе помогу, у меня даже было такое, но не то. Нельзя. Я сам никогда не выступал провокатором, конфликтером в отношениях с другими людьми, и не люблю когда вот так. Я стараюсь наше такое воспитание, не то чтобы быть смиренным, а быть благообразным в отношениях с людьми, потому что каждый человек – это своя вселенная, свой мир. Не трогать какие-то больные струны, не задавать глупых вопросов, не лезть и так далее. Уважать каждого человека.

Я даже могу сказать, что иногда просто посторонний человек, которого я беру на работу, никто которого мне не советует, может быть намного полезней посторонний человек с улицы. Приходит на работу и с него больше толку, нежели сверхзаслуженный по большим рекомендациям. Мне проще с посторонним человеком, какая-то такая закономерность складывается. Случайный человек иногда больше пользы дает, нежели заранее зарекомендованный человек. Поэтому кадры конечно.

И в заключении интервью, хочу поблагодарить Вас! Было очень приятно и много всего хорошего. Хорошее интервью душевное.

Я хотел бы задать такой вопрос: в современном мире, в современной жизни, для тех, кто начинает свой путь в охранном бизнесе или для тех, кто уже в нем давно есть, в тридцатилетие с высоты своего опыта, что бы Вы пожелали своим коллегам, как молодым, так и со стажем? Естественно что самое доброе отношение с теми людьми, с которыми я на сегодняшний день работаю. Хочу выразить благодарность всем сотрудникам, всему коллективу, с которым я работаю, потому что мы тоже не последняя компания. Всем успехов и удачи, другим коллективам, которых я тоже знаю. У многих чему всегда учусь и общаюсь, мне очень импонирует позиция того же Дубровника, Русь и многих компаний, с которыми я общаюсь потому, что это очень приличные люди, которые стали заниматься этим бизнесом намного раньше, уже с богатым опытом. И этот обмен опытом и отношениями всегда дает большой позитивный заряд. Сравнивая, как ты делаешь, потому что иногда глаз замыливается. А общение со всеми представителями, даже многих наших координационных центров, где мы бываем с руководителями Глобал, Дубровника, Русью и многие другие. Я всех искренне уважаю, всем желаю удачи, так как тридцать лет прожили, потому что многие являются примерами не только для меня, но и для других организаций своего бизнеса. Самое главное, чтобы был мир на земле, удачно складывался бизнес и самое главное не подводило здоровье. Потому что все мы уже офицеры запаса, отдельные уходят в отставку, а здоровье – это самый важный ресурс, который нам позволит еще многие годы заниматься этим бизнесом. Всем здоровья, удачи и мирного неба.