ОДИН ПРОТИВ ВСЕГО МИРА…

— Если говорить о Михаиле Головатове, то в сообществе бывших силовиков, в довольно специфическом сообществе, — это целая героическая история, уникальная, многогранная личность. Достаточно известный человек, который еще в бытность действующим кадровым сотрудником КГБ СССР был удостоен многих орденов и других государственных наград как сотрудник спецподразделения «Альфа». Михаил Васильевич пользовался авторитетом и уважением очень многих сотрудников специальных служб.

На самом деле знакомы мы с ним достаточно давно, но я бы хотел остановиться на одном большом вопросе его общественной деятельности. Этот вопрос — борьба с Литовским правосудием. А именно с теми решениями и их последствиями, принятыми Литовским правосудием в 2010 году, в результате которых Литовские власти утвердили закон обратной силы и завели уголовные дела в отношении участников событий 13 января 1991 года в Вильнюсе, куда группа «Альфа» вместе с военнослужащими СА была направлена для восстановления конституционного порядка.

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА

В январе 1991 года Литва была еще в составе СССР. Независимым государством она была признана только в ноябре 1991 года. А в декабре 1990 литовские депутаты еще активно участвовали во всех группах по формированию бюджета Советского Союза на следующий год, поэтому достаточно активно вели себя в качестве субъекта Советских Социалистических Республик. 

13 января 1991 г. по указу президента Горбачева М. С., который впоследствии отказался от этого распоряжения, группа «Альфа» и Вильнюсский гарнизон, который был там расформирован, плюс сотрудники правоохранительных органов прибыли в Вильнюс и взяли под контроль телебашню. Об этой операции до сих пор нет реального представления в Европе. Существует множество надуманных версий, о том, кто и как применял боевое оружие и кто от чьей руки погиб. Но мы все это прекрасно знаем, потому что собрали все факты тех событий.

Позже по факту Вильнюсских событий Литовская прокуратура завела уголовное дело. Такое же уголовное дело с учетом того, что погиб один сотрудник «Альфы» было заведено прокуратурой Российской Федерации. А в 1994 году, на основании договора между Российской Федерацией и Литвой, бывший прокурор РФ Руденко передал все материалы дела литовским правоохранительным органам. Это и стало отправной точкой в последующем преследовании российских и белорусских граждан-участников данных событий, о котором предпочитают умалчивать очень многие, в том числе и господин Руденко. Я сейчас достаточно открыто об этом говорю, потому что каждая история имеет свои фамилии. Как результат, Литва приняла закон обратной силы и завела уголовные дела, потому что, исходя из тех материалов, которые им передала прокуратура России, они получили полные списки участников тех событий.

Так, в 2014 году, на основании ордера о международном розыске, Головатов был задержан в Австрии, но в течение 24-х часов его отпустили в Россию. Говорят, что вмешались дипломаты Израиля. Достаточно загадочная история, может быть, вспомнили об освобождении заложников в советское время, среди которых были граждане этой страны. Как бы то ни было, Израиль достаточно серьезно надавил на Австрийские власти, и они выпустили Головатова в Россию.

А вот бывший танкист Юрий Мель, который произвел единственный холостой выстрел из танка на территории Вильнюсской телебашни, попал в жесткий оборот. Будучи больным диабетом, он выехал из Калининграда на территорию Литвы за инсулином, там был арестован, и после этого до решения суда 5 лет находился в одиночной камере тюрьмы Вильнюсского военного гарнизона, без суда и следствия. Потом он был осужден. Решение суда было принято 27 марта 2019 года, где 64 участника тех событий были приговорены заочно, а два человека очно, в том числе Юрий Мель, который, отсидев 5 лет, получил 7-летний срок. Но по окончании оставшихся двух лет его не выпустили из тюрьмы, а задержали на 20 дней, дождались решения апелляционного суда, где Мелю добавили еще три года. В итоге его поместили в колонию, камеру, где сидят рецидивисты, в которой он и сидит до сих пор.  Правда, благодаря иску наших адвокатов, в самый разгар русофобского мракобесия в Литве, которое началось в связи с проведением специальной военной операцией, верховный суд Литвы вдруг сократил Мелю срок содержания на один год. Осталось менее 150 дней до его выхода из тюрьмы. И в этом огромная заслуга Михаила Васильевича Головатова, который с самого начала был тем энерджайзером, тем энергетическим триггером, который приводил в движение различные органы как Российской власти, так и общественности.

Надо сказать, что с 2017 года, когда я был избран в Общественную Палату РФ, мы использовали эту площадку для продвижения всего, что связано с защитой наших соотечественников, участников событий 1991 года. Благодаря инициативе Головатова мы создали рабочую группу, проводили слушанья, транслировали большое количество телеэфиров и в Калининграде, и в Москве для того, чтобы рассказать историческую правду, особенно нынешней молодежи, которая вообще не знает, что же там происходило в 1991 году.

Но самое удивительное — это то, за что осуждены наши граждане решением Вильнюсского суда, а осуждены они за военные преступления против человечности! И Вильнюс не скрывает, что это задумывалось, как «Нюрнберг-2», что это политическое ангажированное событие, направленное против России! Такое решение нуждается в очень резкой реакции государства, которой у нас почему-то не последовало.

В Европе мало кто знает, что было в 1991 году в Вильнюсе. Но Европейское сообщество, поскольку эти страны входят в единый союз, тиражируют лишь то, что Вильнюс осудил российских граждан за военное преступление против человечности. Им только это запоминается, а что произошло на самом деле, никому не интересно.

Не вспоминают, что литовцы сами стреляли в своих, об этом тоже мало кто знает, а те, кто дал такие обличительные показания, в свое время были осуждены в Литве и отсидели свой срок. Первый, кто дал такие показания, был Альгидас Палецкис — литовский гражданин, которому присудили 7 лет, и он отсидел 3 года, а сейчас его опять посадили. А посадили его за то, что он раскрыл главную государственную тайну Литвы, давно уже ставшую секретом Полишинеля: массовое убийство людей у здания Вильнюсского телецентра было подстроено сторонниками независимости Литвы, которым была нужна зрелищная картинка «кровавых преступлений советских оккупантов» для западных СМИ.

И это достаточно тревожные сигналы, когда такие решения принимаются. Но надо здесь сказать следующее: благодаря усилиям рабочей группы, в которую входил Головатов, и где мы собрали таких достаточно знаковых людей, как представителей прокуратуры, следственного комитета, МИДа, совместно с экспертным сообществом было собрано множество свидетельств и документов, на основании которых были заведены уголовные дела против 7 литовских граждан. А именно: судей, прокуроров и следователей, которые вели это дело, и наш следственный комитет подал на них в международный розыск. Интерпол принял к исполнению, и до сих пор это дело в исполнении. 7 литовцев не могут выезжать за пределы Литвы потому, что на их арест висит ордер. Они несколько раз жаловались по этому поводу в ПАСЕ, но решение остается, как и было. То есть они находятся в международном розыске. Я считаю, что следствием нашей работы, приведшей к международному объявлению в розыск литовских преступников, и были приняты такие невнятные решения литовского суда. Изначально суд планировал присудить пожизненные сроки чуть ли не половине наших граждан, а оставшимся дать от 10 до 12 лет. Самое печальное, что в числе этих заочно осужденных был и Головатов — ему присудили 12 лет, а Михаил Васильевич ни много ни мало — бывший командир группы Альфа, 10 лет получил последний маршал Советского Союза, министр обороны Язов.

Не могу не высказать свое разочарование по поводу реакции в нашей стране на решения этого суда. Единственной организацией, которая откликнулась резолюцией, была Общественная Палата РФ, отдельно выступили Ассоциация ветеранов группы «Альфа» и Ассоциация «Боевое братство», особенно в части, касающейся Калининградского регионального отделения. Все остальные организации в Российской Федерации промолчали по поводу этого события, включая огромное количество ветеранских организаций военных, несмотря на то, что осужден был за военные преступления против человечности их непосредственный начальник, а именно бывший министр обороны Советского Союза.

Я все это рассказываю для того, чтобы было представление о трудной, кропотливой и каждодневной работе Михаила Васильевича Головатова. Один против всего западного мира и «западного правосудия», без оглядки на авторитеты различного мнения, он напрягал все подразделения МИДа, которые призваны бороться за защиту соотечественников. Михаил Васильевич организовал достаточно стройную систему поддержки Юрия Меля и поддержку многих ветеранов из этой группы людей, был основным коммуникатором с прокуратурой, следственным комитетом, давал бесконечное количество интервью, в которых доносил правду о тех исторических событиях, разъяснял, что реально происходило в 1991 году. Он говорил и ответственно заявлял о том, что реально получил приказ от Михаила Горбачева, ведь на самом деле тогда кроме генерального секретаря никто не мог отправить группу вооруженных людей с задачей восстановления конституционного порядка в отдельной республике страны.

Печально, что Горбачев в итоге проявил малодушие и так и не признался в том, что именно он отдал приказ. Кстати, если бы он признался, то приговор Вильнюсского суда был бы только в отношении него! А так получается, что люди самостоятельно купили билеты, погрузили в багаж шлемы, автоматы и бронежилеты, доехали на автобусе до Шереметьево и на гражданском самолете, вот так вот, загрузившись с сумками с оружием, полетели в Вильнюс. Бред, конечно, полнейший.

— Вот вы говорите, что события недавние и никто об этом не вспоминает — это действительно так. Мы с этим тоже столкнулись, когда с Головатовым делали публикации в журнале. Он попросил нас, и мы от редакции сделали запросы в различные ведомства, в том числе и Государственную Думу, Совет Федерации по этому поводу. Вместе с письмом отправляли журнал с публикацией…

— Результат, как я понимаю, можно выразить строчкой из песни: «А в ответ тишина…, друг вчера не вернулся из боя».

Поэтому вы представляете, какой огромный объем работы мы на самом деле проводили с ним вместе, но, конечно, инициатива принадлежала Головатову. Более того, как вы знаете, тогда в Вильнюсе погиб Алексей Шатских, молодой сотрудник группы Альфа, которого застрелили из винтовки Мосина. Когда проходили лестничный пролет, из двери высунулась винтовка, ему засунули дуло под бронежилет и выстрелили. Такой подлый был выстрел. Михаил Васильевич заботился и о его памяти. Каждый год 13 января, в день смерти Алексея Шатских, на могиле собирались ветераны Альфа и других ветеранских организаций, представители прессы, приезжали дети, школьники и учителя той школы, где учился Алексей и которая была названа его именем. Это было достаточно серьезное ежегодное мероприятие! Честно говоря, я не очень хорошо понимаю, кто будет его теперь проводить. Все держалось благодаря энтузиазму Михаила Васильевича его отношения к памяти и истории, он организовывал всех своих соратников, всех сослуживцев на это мероприятие. Даже инициатива последнего события — открытие памятной доски бывшему командиру «Альфы», Первухину, — тоже принадлежала Михаилу Васильевичу.

Это такой вот многогранный человек. Он занимался и общественной, и благотворительной деятельностью.

Свои бизнес-проекты вел достаточно жестко. Но, тем не менее, у него были предприятия, которые работали на рынке частных охранных услуг, причем достаточно неплохо, весьма известные предприятия. Кроме того, не надо забывать, что у него была структура, которая участвовала в разминировании объектов в Югославии, она называлась «Альфа-Демайнинг». Эта структура обучала специалистов из других регионов и даже стран. Эти специалисты в дальнейшем успешно работали по вопросам гуманитарного разминирования на различных территориях.

На этом человеке держались очень многие вопросы управления. Кто и как сейчас будет продолжать коммерческие проекты с точки зрения их реализации — достаточно большой вопрос.

Все, что связано с Вильнюсской ситуацией, — у нас все-таки осталась группа единомышленников, которая очень серьезно настроена довести до финала все, что связано с защитой и поддержкой Юрия Меля и других фигурантов дела. Вся эта компания продолжается, но, естественно, Головатова не хватает, потому что у него был свой план в голове. Благодаря его авторитету с ним считались. Не могли с ним спорить многие из наших чиновников, которые, мягко говоря, тоже не очень хорошо знают об этом событии, и даже знать и делать ничего не хотят. И мы все осознаем, что Михаил Васильевич Головатов — это достаточно большая потеря нашего государства.

Сейчас Россия наконец-то декларирует свою жесткую позицию в вопросах, связанных с восстановлением исторической правды, и борьбой с искажением исторических событий. Но механизм реализации этих деклараций пока еще только на начальной стадии, которая без таких, как Головатов, может превратиться в инерционное движение. Далеко не факт, что многие из тех, кто сейчас постоянно пытается транслировать или повторять директивы, о которых говорит наш президент в этом направлении, говорят это искренне. Что они действительно желают это воплотить. Но все равно, шаг за шагом эту работу удается организовать тем, кто реально заинтересован в развитии и процветании нашей страны.

На самом деле очень не хватает Михаила Васильевича… Я разговариваю со своими друзьями, с теми, кто соприкасался с ним по службе и по дружбе, и все они очень переживают, что с нами нет больше этого человека. Это действительно был очень яркий человек. А в жизни он был и охотник, и рыболов. Не надо забывать, что он был еще и президентом федерации лыжного спорта Москвы, в прошлом мастер спорта по лыжам. Это и физически всегда был достаточно развитый человек, хотя он мне периодически говорил: «Ты знаешь, надо в паспорт почаще заглядывать! Я тут как-то с внуком забрался на лыжах в горку: забежал, как всегда, и что-то чувствую, а не посмотрел бы ты в паспорт, товарищ?»

На протяжении последних десяти лет мы очень плотно и часто с ним общались, особенно по всем вопросам, что связаны с Вильнюсом. И вообще просто как коллеги. Этот человек всегда был заряжен на успех, на реализацию тех задач, которые он перед собой ставил, на достижение целей.

Его могли критиковать, он мог нравиться кому-то, мог не нравиться, но никто не мог быть Головатовым и не сможет им стать.

Чего стоит его отношение к тем людям, с кем поступили несправедливо, либо к тем, кто бок о бок прошел с ним любой отрезок жизни! Простой пример: в числе 64-х осужденных по Вильнюсскому делу был ряд литовцев, представителей советской власти Литвы. Один был бывший третий секретарь компартии Литвы, второй возглавлял отдел пропаганды Литвы, третий — бывший военный прокурор (прокурор еще и 4 года отсидел), — все с 90-х годов живут в России, российские граждане. Они тоже вошли в этот список и получили свои 10–12 лет.

Михаил Васильевич их очень бережно опекал, помогал во всем, что связано с проблемой реабилитации, поддержкой, помощью, лечением и так далее. Человек, который всегда выполнял свои обязательства.

Несмотря на то, что Головатов был не выездной, он достаточно серьезно работал по международным вопросам, особенно связанным с гуманитарным разминированием. Он очень хорошо владел ситуацией, связанной со всеми теми регионами, которые граничат по южной границе с нашей страной. Более того, он непосредственно входил во многие консультативные советы.

ЗАБОТА О ЛЮДЯХ

— К нему постоянно обращались с просьбами. У него стояла очередь из его сослуживцев, которые его все время о чем-то просили. Он никому не отказывал. Он снимал трубку телефона, находил точку входа. Находил того человека, который мог повлиять на ту или иную ситуацию. Он всегда отвечал своим именем! Говорил, «от меня», «я рекомендую», и в 99% случаев все его рекомендации выслушивались, проходили и принимались. Это дорогого стоит. Просьбы были разные, начиная от трудоустройства, заканчивая устройством детей в школы, которые по каким-то причинам не проходили по квотам. Но он никогда не нарушал существующие нормативные акты и прочее. Только при возникновении бюрократических сопротивлений, он эти препоны помогал преодолевать с учетом своего авторитета, с учетом того, что его хорошо знали и в прокуратуре, и в следственном комитете, и тем более в нашей системе, в ФСБ. И все сообщество ветеранов различных спецназов очень хорошо знало Головатова, все относились к нему очень уважительно, знали, что за своих он встанет горой! В свою бытность, будучи командиром и бойцом «Альфы», он никогда не проявлял робости, ни разу не проявил трусости и достаточно достойно служил своей стране, своему государству и системе, кадровым сотрудником которой был. И наконец, вы все-таки не забывайте, что командир группы «Альфа» — это генеральская должность. Но за Вильнюсские события, когда случился весь этот шум от литовцев, Горбачев отклонил его представление на генерала. Поэтому Михаил Головатов остался полковником, хотя я считаю, что это не менее заслуженно, чем генерал. Так что он боевой полковник, боевой командир. Кто-то должен быть полковником, так как именно полковники все тащат на себе.

У НЕГО БЫЛ СВОЙ КРУГ БЛИЗКИХ, И ОН ЕГО ОЧЕНЬ СЕРЬЕЗНО ОБЕРЕГАЛ

— У нас с ним долгие годы дружбы, но мы с ним никогда не пересекались семьями, и, наверное, это нормально.  Но дело не в этом. Он был любящим дедом, у него прекрасные дети, которых он хорошо воспитал. Он был достойным хозяином. У него был свой круг, и он его очень серьезно оберегал. Он очень жестко отвечал на любые попытки кого-то нарушить этот круг. У него есть те, кто говорят, что они очень близкие друзья, и наверняка, я просто знаю об этом, у него были и враги. Это нормальная ситуация для любого знакового человека. Как и все мы, Михаил Васильевич к кому-то подходил с открытой душой, а к кому-то он относился очень жестко. С кем-то у него складывались хорошие отношения, а с кем-то нет, на то у него были свои представления, почему он так делает. Но если мы говорим обо всем, что связано с его деятельностью как офицера, я не знаю ни одного человека, который бы сказал, что он был плохой командир.

ОН БЫЛ ВСЕГДА В ДВИЖЕНИИ

— Когда у него стал успешно развиваться бизнес, возникли некоторые возможности реализовать свои желания. У него была конюшня, занимался с лошадьми. Любил рыбалку — два раза в год ездил в Карелию с лодкой. Охотник. Он был очень подвижным. У него были близкие друзья были во всех регионах нашей страны. Он мог в понедельник и вторник быть в Сочи, а в четверг уже приземляться во Владивостоке. И везде его встречали друзья, соратники, сослуживцы — бывшие и действующие. Он совершенно легко входил в контакт с любыми властными структурами, потому что был достаточно большой пиетет и уважение к нему со стороны региональных властей, и не только региональных.

Говоря по-простому: «Головатов — это один из столпов, на которых держалось, держится и будет держаться наше государство! Такие люди не уходят бесследно, они остаются фундаментом нашего патриотизма, нашей памяти и нашей чести!»

Михаил Васильевич Головатов был моим первым командиром в «Альфе». Буквально с первых минут нашего знакомства он запал мне в душу как удивительно проницательный человек. Но обо всем по порядку.

В 1991 году я еще служил в Министерстве Обороны и вел свою секцию каратэ, в которой тренировались офицеры и их дети. Я не знал тогда, что среди офицеров под легендой занимались сотрудники будущей «Альфы», точнее тогда не было еще никакой «Альфы», была Группа «А». Во время очередной тренировки они предложили мне стать инструктором по рукопашному бою в спецподразделении Группы «А». Я отнесся к предложению скептически, у меня и так все было хорошо: армейский офицер, молодой подполковник, занимаюсь любимым делом, зачем мне идти в какую-то Группу «А» — я про нее и не слышал тогда, как и многие в Советском Союзе. Но меня уговорили хотя бы сходить на встречу, с командиром переговорить. Из уважения я согласился.

Так и состоялось мое знакомство с Михаилом Васильевичем. Я приехал на встречу, и он начал диалог, как «положено»:

— Ну, мы над вашей кандидатурой подумаем…

Я говорю:

— Не надо над моей кандидатурой думать, я не собираюсь к вам, просто поговорить приехал.

От чего он опешил:

— Как? Подождите, я слышал, что вы создали какую-то систему рукопашного боя.

— Ну, про систему громко сказано, но у меня есть наработки, по которым обучаю.

Он сказал, что им нужна моя рукопашная система. Я удивился — неужели своей нет? А он с грустью ответил, что нет:

— У нас то боксер, то самбист, то дзюдоист, а вот отстроенной системы нет. Я дам вам полную свободу — действуйте, создайте систему рукопашного боя, я окажу всестороннюю поддержку.

Надо сделать небольшое отступление — незадолго до этого разговора наша команда Центральной Школы Каратэ поехала в Европу на выступления. И меня тогда взяли в команду, что для меня было очень важно — мне уже исполнилось 35 лет, а это серьезный возраст для спортсменов, последний шанс. Но мой командир в Минобороны не отпустил, хотя никаких «противопоказаний» не было. В ответ я услышал «Нет и все. Вот еще в Чехословакию ездить, там до сих пор соцлагеря». И мне так обидно стало тогда — и мечту реализовать не дали, и даже на семинары по судейству не отпускали, а я ведь и там успевал «засветиться», судил на местных соревнованиях.

И вот, продолжая диалог с Михаилом Васильевичем, я решил идти ва-банк:

— А вот если я на соревнования захочу поехать? А если на семинары по судейству?

— Да пожалуйста, делай что хочешь, только систему внедри!

Уже позже я понял, что именно тогда он смог нащупать у меня что-то, что нужно было именно мне — то, что кардинально изменило мое мнение со скепсиса, с которым я пришел, до заинтересованности и ярого желания реализоваться. Он понял, что традиционно со мной разговаривать не надо, это не сработает, но он почувствовал, что нужно именно мне. Мне кажется, это некий дар у него был. Ему нужна была система, а я был тем, кто мечтал создавать — и он в нашем непродолжительном разговоре молниеносно нашел «ключи», смог меня переломить. Я зашел в кабинет с одной установкой, вышел с другой.

Михаил Васильевич выполнил свои обещания, он был человек слова. Хоть я и перешел в Группу «А» с понижением в должности, мне действительно дали полную свободу действий, я там уж старался, создавал…

Конечно, не я один создавал, а МЫ создавали, вместе с сотрудниками, с руководителями. И Михаил Васильевич приходил на занятия, смотрел, наблюдал. Я чувствовал поддержку командира, это давало мне сил. Нам удалость построить и внедрить свою систему обучения рукопашному бою сотрудников спецподразделений, и она до сих пор применяется в «Альфе». Это радует, значит она жизненна.

Так сложилось, что моим командиром он был недолго, около года. Но и после увольнения у меня с ним сложились прекрасные отношения, мы поддерживали контакт, очень добрые отношения были, я их ценил.

Тот наш первый разговор надолго остался у меня в памяти, ведь отчасти он стал для меня судьбоносным.

Я благодарен Михаилу Васильевичу Головатову за его роль в моей жизни. Я ни о чем не жалею, считаю, что это был правильный шаг, и я счастлив, что благодаря его активному участию я попал в «Альфу».

К сожалению, Михаил Васильевич ушел от нас, но вот среди многих, кто его вспоминает добром, есть такой Верещак, который не устанет благодарить и вспоминать его добрым словом.

1974 год.

Прежде, чем стать командиром, Михаил Васильевич Головатов прошел путь от рядового бойца спецназа госбезопасности, и это очень ему пригодилось в дальнейшем – не только ему, но и всем нам.

Первым всегда трудно, особенно в таком деле, как спецназ антитеррора. Головатов был в первой тридцатке сотрудников Группы «А» Седьмого управления КГБ СССР, отобранных в подразделение в 1974 году. И то, что он на долгие годы остался в составе нашего коллектива, закладывая его традиции, говорит уже само за себя.

А начинать первым сотрудникам «Группы Андропова» приходилось с абсолютного нуля. И отрабатывать все тактические приемы, что разрабатывались отцами-командирами. Да зачастую и самими бойцами – все рождалось сообща, в ходе проб и ошибок. В результате «первый блин» не вышел комом, в этом заслуга и Михаила Васильевича, чьи волевые и профессиональные качества принесли большую пользу.

1979–1980 годы.

Полковник Головатов был в числе группы сотрудников, которые отвечали за личную безопасность Бабрака Кармаля и лиц из его ближайшего окружения. Они были вместе во время первой попытки смены режима в Кабуле, находясь на базе Баграм афганских ВВС под Кабулом. Потом был второй заход – уже удачный, приведший к ликвидации диктатора Амина.

В обоих случаях наши товарищи, входившие в группу Шергина-Изотова, отвечали за афганцев головой. И, как не раз говорил Михаил Васильевич, они, не задумываясь, отдали бы жизнь за своих подопечных.

После того, как операции «Шторм-333» и «Байкал-79» завершились успехом, и во главе ДРА и НДПА встал Бабрак Кармаль, наши товарищи, включая Михаила Васильевича, обеспечивали личную безопасность руководителя партии и государства – до летней Олимпиады в Москве 1980 года. Ситуации в той афганской командировке возникали разные, порой критические, но каждый раз удавалось обойтись без потерь и решать поставленные задачи.

1983 год.

Специальная операция по освобождению пассажирского лайнера в аэропорту Тбилиси является классикой мирового антитеррора на воздушном транспорте.

Сотрудники Группы «А» во главе с Геннадием Николаевичем Зайцевым отработали на высочайшем уровне: банда вооруженных террористов («кровавая свадьба») была нейтрализована, а все заложники освобождены.

Михаил Головатов был руководителем одной из трех штурмовых подгрупп, ворвавшихся в салон самолета. Наши бойцы не дали террористам ни одного шанса.

1984 год.

К 1991 году Советской Союз, как зонтиком, был накрыт сетью антитеррора: региональные подразделения Группы «А» КГБ СССР действовали в шести городах страны. Но первое было создано в 1984 году в Хабаровске – его возглавил Михаил Головатов.

Дело было новое, трудное: создать мини-«Альфу» на Дальнем Востоке. Предстояло оборудовать базу, подобрать личный состав, решить вопросы с вооружением и экипировкой, обучить сотрудников. И все это легло на плечи Михаила Васильевича. Со своей задачей он справился блестяще. Последующие региональные подразделения создавались в 1990 году уже по кальке хабаровской «Альфы».

1991 год.

До самой своей смерти в 2022 году половник Головатов был в числе главных «врагов» литовского народа. Командуя бойцами Группы «А» в Вильнюсе (1991 год), он успешно выполнил поставленную перед ним задачу – объекты теле- и радиовещания в столице Литовской ССР были освобождены о радикалов, конституционный порядок восстановлен.

Этого националисты ему не простили. Летом 2011 года они попытались (по ордеру) заполучить его в Вене, чтобы депортировать в Литву. Не вышло! Ну, а высшей оценкой его деятельности стал приговор, вынесенный дистанционно ангажированной литовской Фемидой, за «военные преступления», которых не было.

Все эти годы Михаил Васильевич боролся за правду о январских событиях 1991 года. Головатов делал то, что должен был делать российский МИД. Его титаническими усилиями при поддержке СКР и Общественной палаты РФ ситуация (в последние годы) сдвинулась с мертвой точки.

Полковник Головатов скончался на боевом посту. Он погиб, по сути, на фронтах новой Холодной войны, которая на наших глазах стала горячей.

1991–1992 год.

Вместе с Головатовым мы приступили к руководству подразделением в очень тяжелое время. Советский Союз доживал последние месяцы, недели и дни. Уничтожалась система государственной безопасности. И даже потом, когда Группу «А» передали в Главное управление охраны РФ, приходилось бороться за существование подразделения.

После событий ГКЧП из нашего коллектива ушло много опытных сотрудников. Нужно было восполнять существенные кадровые потери за счет молодежи. Как командир, Михаил Васильевич сделал все от него зависящее, чтобы подразделение не потеряло боеспособности и было сохранено для последующих суровых испытаний